* * *
В воспалённом мозгу Кафки
Грызли чирий голодные клоуны.
Нравственность падала с лавки,
Ну, а мы становились клонами.
Мы верили в Нобеля премии.
Мы набело небыли правили.
В головах появлялось тремоло.
Мы как будто бы вверх падали.
Лабиринты слоились пиццею,
Почковались фрактальным множеством.
А мы хвастались новыми лицами,
Заменяя совесть ничтожеством.
Мы орали в большой давке.
Клика клоунов нас обидела...
А извилины мозга Кафки
Всё про наше время предвидели.
Кафка - что? Просто шизосемечки.
Пощелкаешь - и снова хочется.
А когда над квадратом Малевича
Улыбнётся нам и захохочется,
Мы поймём, что Альберт Эйнштейн
Всем давно показал язык...
Чирий - это огромный бассейн.
В этом чирии мы по кадык.
Нас Бодлер приучал к гниению.
Там, где гниль, там растут цветы.
Клоны в хлам превращают гениев...
Многочисленны
и пусты
Мы
мышиною
серой
волною
заполняем
глубокий
ров...
Кто-то дверцу у печки откроет.
В топку бросит охапку дров.
А дрова по-людски так гавкнут,
Злобой мокрой в огне зашипят...
В воспалённом мозгу у Кафки
Скоро клоуны всё доедят...
С. Берестов