Мы подарили деткам
яркую, заморскую,
живую красоту,
а что поделаешь,
так просьбами,
так слёзными -
- купи-купи!
Достали.
Купили,
Дашу с Кешей,
попугайчиков,
чтобы не приставали.
И стали жить
и поживать,
петь, шкодничать,
летать-порхать,
они по всей
квартире.
Мы, как-то все,
и не заметили,
их сразу,
полюбили.
Они, погромче
в поле саранчи,
шутливей воробьёв
в страду на стане.
Порхают, где хотят,
вот ловкачи!
Треща-галдят
с утра...
и до ночи,
и не устали.
Едва-ли
не хозяевами
в доме
нашем стали.
- А вы, наглёж
такой видали?
Как, желтенький,
трещать начнёт,
ему, тот час,
голубенькая вторит.
А если ей,
охота спеть найдёт?
- Он не смолчит,
с ней песнею поспорит.
Так, целый день,
прогомонят,
все песни пропоют,
который раз, по кругу...
Заморским песням,
я конечно рад,
но не в трёхсотый раз,
подряд, по кругу.
Вот оказал себе
"медвежью" я услугу.
Солистов голосистых взял,
не понял, в чём подвох.
- Бери деткам, бери!
Поверил я,
в кавычках "другу".
Но, заходя
"с других ворот",
взглянул на всё,
я не предвзятым взглядом.
- И вижу что?
- Как счастливы они,
как детки наши,
этим птичкам рады.
Не может быть
весомее награды.
Припомнилось ещё,
что и меня они
не только,
скажу Вам честно,
доставали.
Что тут греха таить,
- вить-вить! - Вить-вить!
Сей мелкий птах,
отдохновение,
от суеты сует,
так может
просто подарить...
И в летний зной,
и в ливни,
когда нещадно
лупит град,
и в стужу лютую,
и, даже вьюгу.
- Что я скажу?
- И детки счастливы,
и я, конечно рад,
такому шустренькому,
- шумливому? - О, да!
Но радость нам
и доброту
несущему,
да маленькому,
но и бесспорно,
другу.