Пока объявляли поезд на Канарейкино,
ты жёлто худела, сипя на последнем издохе,
а я рисовал то столбики, то ступеньки,
не зная, что всем мои басни решительно похер.
И, вот уже триста лет, на вокзале Кукуева
никак не объявят подачу на первый путь.
Мы вместе, и всё хорошо бы, но кончилось курево,
и не у кого стрельнуть.