Гнёт рифмы, рабство слога… И слова,
рожденные летать, ползут едва
и гаснут, гаснут в вязкой немоте
безмолвия, среди избытка тем…
А книги!.. – Богодельни для калек,
отобранных из рыночной толпы!
Вы выдаёте прошлогодний снег
пришедшим клянчить хлеба и крупы!
Подрезанные ковшиком чубы,
мышиные сиротские портки,
вы пялите на розовые лбы
и прёте на тугие кумпяки!
Раздвиньте веки чистеньких страниц.
спуститесь с полировки книжных полок
туда, где одичавшие глаголы,
живут без падежей, имён и лиц!
Где ботают по фене знатоки
Экзюпери, Петрарки и Шекспира,
где истины вещают дураки
со стен муниципального сортира,
где пастыри, и те - не без греха!..
Добро и зло, обыденность и чудо…
Непредсказуемость их амплитуды
никак не попадают в ритм стиха.
За толщиной тепличного стекла
узнаешь ли, как злы бывают зимы?..
Кого разбудят те колокола,
которые отлиты из резины?..