Ты сидишь на скамье. В проплешинах краски мох,
лишайник. На шиферной крыше качается
кустарник. И ты понимаешь: пока ты не сделал последний свой вдох,
ты не имеешь малейшего права отчаиваться.
Отчаянье – тяжкий грех. Мох, лишайник, кустарник – всяк
несет свою ношу, не ропщет, не ноет, что не
хочет больше сниматься в этом кине.
Не ропщи же и ты, червяк.
Тьфу, человек.