Бодхичарья-аватара 6 гл

               
                Шантидева
                (поэтический перевод Р. Гаруды)             

                Глава 6.
                Парамита Терпения.


1. Какие благодеяния,
За тысячу кальп мы бы в жизнь не воплотили,
Сугатам будь то поклонение иль даяние, 
Все гнева вспышка уничтожить в силе.

2. Нет ненависти зла страшнее,
Подвижничества выше нет терпения.
И подвизайся потому в терпении сильнее,
Посредством методов искусных применения.

3. Ум не познает никогда покоя,
Не найдет ни счастья и ни радости,
Сна лишится, стойкость потеряет он, само собою,
Когда терзают сердце иглы ярости.

4. Господин, кого переполняет злоба,
Даже тех от рук он может пасть,
Пусть на них и возлагает он особо –
Богатство, почести и власть.

5. Друзья его и близкие будут опасаться.
Служить ему не станут и познавшие его опеку.
Единым словом: ничто счастьем не воздастся
Подверженному гневу человеку.

6. Всякий, кто свой гнев узрит врагом,
Поскольку порождает он великие мучения,
И в бою упорном гнев свой победит потом,
Счастье здесь вкусит, как и во всех мирах без исключения.

7. Во мне вскипающее недовольство и неудовлетворение,
Когда наперекор случается что-либо моей воле
Иль желаний собственных мешает претворению,
Пища то для гнева, что гибелью мне выпадет на долю.

8. И лишить я должен пищи оттого
Этого врага опаснейшего впредь,
Ибо он желает одного –
Причинить мне вред суметь.

9. Что ни случилось бы в моей судьбе,
Пусть моя радость будет неизменной.
Ибо не достигнуть мне в печали то, что я хочу себе,
И добродетели меня покинут постепенно.

10. К чему волнения тревожные
   Поправить можно все когда?
   А если это невозможно,
   В тревогах есть какая-то нужда?

11. Ни себе, и ни друзьям своим
   Не пожелаешь ты страданий и презрения,
   Бесчестья или оскорблений. Но неумолим
   К врагам своим, не ведая сомнения.

12. Для счастья так редки причины,
   А для страданий многочисленны весьма.
   Но не уйти из круговерти бытия не испытав кручины.
   Не зыблемой так будь же стойкость моего ума!

13. Аскеты Карната и богини Кали сыновья
    Напрасно свое тело предают мечом и пламенем мучению(1).
    Так неужели мужества не хватит у меня,
     Устремленного всем сердцем к Пробуждению?

14. Нет ничего, к чему бы постепенно
Приучить себя невыполнимо,
   Поэтому, превозмогая малые страдания смиренно,
   Большие муки сможешь выносить, что с малыми сравнимо.

15. И разве не считаешь ты ничтожными
    Страдания, что испытал доселе,
    Подобные укусам змей и насекомыми,
              Голоду и жажде, сыпи высыпающей на теле?

16. Терпеливо все сноси – без исключения:
    Жару и холод, ветер и осадки,
    Странствия, болезни, плен и избиения,
    Иначе приумножишь мук своих нападки.

17. От вида крови собственной одни
Обретают стойкость и отваги состояние.
   Иные же, увидев только кровь чужую, как они –
   Теряют сразу же сознание.

18. Стойкость, как и малодушие
   В уме берут свое начало.
   Поэтому страдания встречай во всеоружии.
   И боль превозмогай свою большую, как и малую.

19. Мудрецы хранят, пускай в лишениях,
   Ясность и спокойствие ума.
   Ибо это с клешами сражение,
   А страданий в каждой битве множество весьма.

20. Тех зовут героями повсюду,
   Кто, невзирая на страдания,
   Гнев и страсть разят свои, сродни что чуду.
   Остальные умерщвлять ходячие лишь трупы в состоянии.

21. Благие свойства есть в страдании к тому же,
   Ибо в страждущем смиряется гордыня,
   Он от порочного уходит, в чистом радость обнаружив,
   И к Победителям от тлена в страхе устремляется отныне.

22. Если я к желтухе гнева не питаю, за собой влекущей
  Многочисленные страшные мучения,
   Тогда зачем же гневаюсь я на живущих,
   Они ведь также – жертвы множества причин стечений?

23. Хоть никому не хочется хворать,
Случаются с людьми заболевания,
   Хоть клеш никто не хочет заиметь, тому под стать,
   Но нашей воле вопреки, мы в омраченные впадаем состояния.

24. «Да разозлюсь!», – об этом не предполагая
   Приходят люди в буйство.
   «Да появлюсь!», – у гнева мысль не появляется такая
   Пред тем, как закипает гнева чувство.

25. Все зло, какое только есть на свете бренном,
   И всевозможные изъяны вытекают 
   Из собрания условий, а не суверенно.
   Ни что само не возникает.

26. Условий же собрание
   Намерения не знает: «Возникнет пусть на свет»,
   И у порождаемого ими, подобного желания:
   «Пускай возникну», – нет(2).

27. То, что праматерией назвали,
    И то, что представляется как «я»,
    На свет помыслив, порождается едва ли:
    «Пускай возникну», –  прежде бытия.

28. Они, поскольку, не возникли, то пребывать в реальности не могут,
Возникнуть, проявиться как способно в них подобное желание(3)?
   «Я» относительно объектов восприятия бытует строго,
    И связь такую разорвать ни что не обладало б состоянием(4).

29. Если б атман вечен был
   Он был бы как пространство – без движения.
    И, в условия иные, когда бы угодил,
    Каких деяний – неизменный, он способен на свершение?

30. Как может атман совершать деяния,
   Если остается он при этом без почина?
   А если действие ведется под влиянием,
   То разве атман действия причина(5)?

31. Итак, все зависит от условий вереницы,
   Которые зависят от чего-то тоже.
   Зачем же, зная это, – злиться
   На явления на призраков похожие?

32. Тогда не было бы смысла гнева в укрощении,
   Ведь некому и нечего возможным обуздать бы стало(6)?
   Бессмысленного нет и близко в утверждении:
   Страдания отсечь, возможно гнева только укрощением немалым.

33. И потому,
Узрев, как враг иль друг совершает что-нибудь порочное,
   Безмятежным своему я быть способствую уму,
   Мысля: «Это – следствие причин урочных».

34. Все если по желанию
   Свершалось бы живых,
   Тогда никто не ведал бы страдания.
   Ибо кто желает их?

35. Люди, из-за невнимания,
   О шипы и прочее вред наносят собственному телу.
   Стремясь, однако, женщинами и вещами к обладанию,
   От пищи отрекаются, в гневе не имеющем предела.

36. Кто повесится предпочитает, множество таких несчастных,
   Иль в пропасть спрыгивает с кручи горной,
   Пищу вредоносную и яд глотают часто,
   Иль действиями вредными убить себя пытаются упорно.

37. Клеш, когда же под влиянием,
   Они убить готовы «я» свое бесценное,
   И как они, в подобном состоянии,
   Другим живущим вред нести не будут неизменно?

38. Даже если твое сердце жалости не знает
   К тем, кто клешами сживаемый со света,
   Самоубийство совершает,
   Но гневаться на них, возможно ли за это?

39. Существ незрелых пусть природа и несовершенна –
Обрекать других существ на муки,
  Подобен гнев в их адрес, несомненно,
  Как на огонь, что обжигает он к нему протянутые руки.

40. Но если же случаен их поступок злой
   И они добросердечны по своей природе,
   То гневаться на них, как гневаться на небо, что порой
   Чернеет дым на небосводе.

41. Не гневаюсь на палку я – источник моей боли,
  Но на того, кто ей вооружен.
  Но он ведь ненависти подневолен,
  И гневаться на ненависть имело больший бы резон.

42. Я боль такую же другим
Живущим доставлял когда-то.
  И вред, что ими мне сегодня наносим,
  Является за злодеяния мои оплатой(7).

43. Меч вражеский, однако, и тело –
  Таковы две страданий причины.
  Тогда гневаться мне на кого же приспело,
  Ведь в боли моей они оба повинны?

44. Это тело подобно нарыву болящему,
Что не в силах стерпеть даже касания.
  Если сам за него я цепляюсь в жажде не зрящей,
  Гневаться мне на кого, раз терзают тело страдания?

45. Страданий хоть я не желаю,
  Однако к причинам их страстно стремим,
  Когда же пороками в них себя я ввергаю,
  Разве гневом пылать за это возможно к другим?

46. Я муки эти породил деянием грехов,
  И деревьев с мечами-листьями пущу,
  И птиц из адских миров.
  Так гневаться мне на кого из живущих?

47. Поступки мои – лишь одно основание,
Зла причинения мне другими – причина.
  Из-за них они канут в ад мироздания.
  Не я ли ввергаю их в эту мучений пучину? 

48. Опершись на них, я смогу победить
  Пороки свои, подвизаясь в терпении.
  Из-за меня же существа на веки будут нисходить
  В адские миры – вселенные мучения(8).

49. Именно я причиняю им вред,
  Мне ж они помогают безмерно.
  Так почему же на это в ответ
  Ты гневаться смеешь, ум мой лицемерный?

50. Если чисты мои побуждения,
  Себя, без сомнений, избавлю от ада.
             Я сумею спастись в те миры от падения,
   Но как для существ стать от боли оградой?

51. Если злом на зло им отвечу,
  Не смогу их так защитить никогда.
  Это и нравственности противоречит,
  А смирения в этом нет и следа.

52. Ум тела не имеет ведь, 
  Вред поэтому ему ни что и причинить не в состоянии.
  Но цепляния за тело продолжают над умом довлеть,
  И потому его терзают бесконечные страдания.

53. Ни презрение, ни злобою исполненная речь
  И ни бесчестие не имеют власть
  На тело это вред навлечь.
  Так почему же, ум, готов ты в ярость впасть?

54. Ни в этой, и в последующих жизнях тоже
  Отвращению существ не смочь
   Меня собою уничтожить.
   Почему же убегаю от него я прочь?

55. Не потому ли, что их отвращение
  Мне блага земные мешает стяжать?
  Но канут те блага жизни по истечении,
  Лишь пороки пребудут со мною опять. 

56. И потому уж лучше мне сегодня умереть,
  Чем долго жить, при этом жить растленно.
   От мук предсмертных ведь
   И долгожителю не скрыться, несомненно.

57. Человека, очнувшегося от сна, в котором
   Он счастлив был всю сотню лет, сравним
   С другим, во сне чьем счастье было скорым –
   Одно мгновение было с ним.

58. Когда они проснутся оба,   
К ним разве возвратится радость из былого сна?
  И с жизнью так: кратка или длинна она особо –
  Закончиться в свой смертный час обречена.

59. Пускай я накоплю немало благ земных
  И проведу в блаженстве длительные годы прежде,
  Ограбленный, как будто, я покину мир без них,
  С руками опустевшими и даже без одежды.

60. Богатствами мира владея,
  Заслуги растя – смогу уничтожить изъяны.
  Но, злость к существам из-за богатства лелея,
  Заслуг не лишусь ли, порокам позволив расти непрестанно?

61. Жизнь моя, в подобном случае,
Присущую ей потеряет цену.
  Ибо, толк, какой, от жизни злополучной,
  Если человек лишь зло в ней претворяет неизменно?

62. И злишься если на тех, кто тебя порицает публично,
  Поскольку они от тебя отвращают живых,
  Что ж твое сердце яростью не воспылает, тому идентично,
  В то время когда при тебе унижают других?

63. Если же выносишь терпеливо,
О других когда ты слышишь речи сказанные злобно,
  Что ж ругань на себя не можешь вынести учтиво,
  Клеш ведь под влиянием подобное возникнуть лишь способно?

64. И злиться на людей – впустую,   
  Что смеют оскорблять или сквернить
  Образы и ступы, Дхарму высшую святую,
  Буддам ведь и Бодхисаттвам вред не причинить.

65. Повествует выше освещенное о том:
  Гневаться себе на тех не позволяй хоть и мгновения,
  Кто учителям, друзьям и близким досаждает злом,
  Вершится все, лишь в силу множества причин стечения.

66. Неживое, как и живущие
  Существам приносят вред.
  Лишь к живому, почему, злость тебе присуща?
  Зло любое терпеливо выноси в ответ.

67. Зло вершит один, ему – неведение причина,
  Другого гнев переполняет потому же.
  Кого из них одарим безупречного личиной,
  А кого злодеем обнаружим?

68. К чему все те мои злодейские старания,
  Из-за чего другие платят той же мне монетой?
  Все пожинают плод своих деяний.
  Кто я такой избегнуть, чтобы это?

69. Осознав причины эти,               
Я обязан прилагать в благом потугу,
  Дабы все живущие на свете
  Ощущали лишь любовь друг к другу.

70. Как только огонь, пожирая один из домов,         
Готов на другой перейти,
  Все убирают и первым – соломенный кров,
  Ему что поможет расти.

71. Если ненависти пламя, этому подобно,
Ум твой поглощает страсти по причине.
  Незамедлительно ее отбросить будь способным,
  В страхе, что твои заслуги(9) это пламя не оставит и в помине.

72. Осужденному на смерть когда отрубят только руку вдруг,
  Не благо ли такое?
  Когда ценой земных страданий избавишься от адских мук,
  То – разве не спасение благое?

73. Если же не можешь превозмочь
  Этой жизни жалкие мучения,
  Почему же гнев свой не отринешь прочь –
  На адские страдания обречение?

74. Из-за гнева много тысяч раз
  Я в адском пламенел огне,
  Как раньше пользы то не принесло, так нет ее сейчас,
  Как ни другим, так и ни мне.

75. Жизни же страдание несравнимо с адом,
Ведет оно, поскольку, к высшему, из всех возможных, состоянию.
  И потому я должен чувствовать одну отраду
  К страданию подобному, что всем несет благодеяния.

76. И если кто-то обретает умиротворение,
О достоинствах других все время отзываясь лестно,
  Что ж радость, ум, в тебе не знает воцарения,
  Их воспевая повсеместно?

77. Радость, от хвалы существ приобретенная,
  Это источник чистой услады,
  Совершенными не запрещенная,
  И высшее средство других для привады.

78. Если же видеть чужое не хочешь ты счастье,
  Думая, что только самих задевает то счастье счастливцев,
  Так не оплачивай труд и к подношениям стань непричастен,
  Но плохо это на явленном и не проявленном, знай, отразится.

79. Если же хвалят твои добродетели,
  Хочешь, другие чтоб счастливы были с тобою.
  Но если других совершенства отметили,
  Возликовать ты не в силах с ними всею душою.

80. Всем существам жаждая счастья,
  Ты в сердце своем зародил Бодхичитту.
  Гнева возможно ли следовать власти,
  Счастье когда и так им открыто?

81. И если желаешь, чтоб Буддами все живущие стали,
  Во всех трех мирах прославляют которых,
  Как допускаешь, тебя чтобы муки терзали,
  Видя, в миру как славят их споро?

82. И если родственник твой ранее
  На твоем находясь попечении,
  Средства к жизни обретает собственным старанием,
  Не ликовать, как можешь ты, а придаваться огорчению?

83. Если не жаждешь ты этого, даже, живым,
  Как пожелать можешь ты, чтоб они обрели Пробуждение?
  И Бодхичитта тем, кто во гневе, разве сопутствует им,
  Если благами мирскими другим достается владение?

84. Что за дело тебе: другому ль вручат подношение?   
  Примет он дар или останется все же,
  Тот благодетеля в распоряжении,
  Тебе не придется хоть как обрести этот дар столь пригожий.

85. Скажи, не обращаешь почему же гнев ты свой
  Лично на себя – познавшего заслуг лишение,
  Достоинства утратившего, расположение людское?
  Сам, почему не породишь причин для подношения?

86. Пагубное сотворив,
  Не предаешься ты раскаянию,
  Упорно соревнуясь с теми, кто благочестив –
  Стремится кто, всецело, к созиданию.

87. Даже если будет недруг твой в печали,
  Тебе в его горе какая отрада?
  Желать зачем, чтоб беды жизнь его венчали,
  Желание твое не обернется для него преградой.

88. И если даже, ты того как пожелал, терзаться будет он,
  В подобном радость, для тебя какая?
  И если вдруг подумаешь: «Я этим буду ублажен»,
  Губительней, что может быть, чем мысль настолько злая?

89. Рыбаками-клешами заброшенный крючок приводит в страх.
  И если на него они меня зацепят,
  Уж точно стражи ада сварят в огненных котлах,
  Безжалостно закованного в цепи.

90. Слава, почести и восхваления
  Не идут в заслугу, не служат жизни продолжению,
  Не прибавляют сил, не несут выздоровления,
     Не услаждают тело, даже на мгновение.

91. Когда бы понимал я, что во благо мне идет,
Цепляться бы за них продолжил с увлечением?
  Не лучше ль, ум мой если наслаждений ищет, коим не изведан счет,
  Играми, вином, как и забавами иными увлекаться без ограничения?

92. В надежде славу для себя обресть, 
  С богатством люди расстаются, жизнью жертвуют подчас.
  Но в похвалах пустых резон неужто есть?
  Кому они отраду принесут, когда не станет нас?

93. Нас когда же оставляют восхваления
Становится наш ум – ребенок несмышленый точно,
  Что слезы льет, во время наблюдения,
  Как рушится его дворец песочный.

94. Не будучи живым,
  Слово пожелать хвалить меня не в состоянии. 
  Но радость тех, кем я превозносим, –
  Отныне счастья стать должна истоком для меня без окончания.

95. Но что за дело мне, когда иным вкушается отрада,
Другого прославляя иль меня, ведь она, быть стало,
Ему лишь одному является наградой?
Мне не достанется от радости подобной даже доли малой.

96. А если с ним сумею я вкусить от его радости плода,   
Всегда мне поступать так именно пристало.
Почему ж несчастен я тогда,
Если  в ком-то, от любви к другим, радость восторжествовала?

97. И радость эта несуразна,
Та, что помыслом во мне напета:
«Хвала возносится ко мне прекрасная».
 Ребячество всего лишь это.

98. Отвлекают слава с восхвалениями меня,
Горести самсары заслоняя.
Из-за них завидую достойным, себя лучшим мня,
Злюсь, об их успехах узнавая.

99. Поэтому же те, кто старается усердно
Лишить меня и славы, и почестей других,
Разве не хранят меня безмерно
От уделов не благих?

      100.Я – к освобождению стремимый,
             Не должен почестями сковывать себя, как и стяжанием благ земных.
             Разве ненавидеть тех мне допустимо,
             Меня кто избавляет от оков таких?

     101.Как гневаться на тех мне можно,
            Кто, словно Будды по благословению,
            Закрывает предо мною неотложно
            Врата, когда я на пути к мучению?

    102.Неразумно гневаться на тех, кем в обретении
            Заслуги мне причиняются препятствия,
            Ибо нет подвижничества равного терпению.
            Разве же не в этом должен подвизаться я?

    103.И если благодаря своим изъянам
           Терпение у меня в подобном не в чести,
           Сам я, значит, создаю преграды непрестанно
           К обретению заслуги на пути.   

104.Когда без первого второе не является звено,
            Второе может возникать лишь с первого явлением,
            Второму, первое звено – причиною оно.
            Как может первое второму быть преграды становлением?

    105.Ибо нищий никогда не отвращает
            От щедрости возможной проявления.
            И нельзя сказать, что кто в монахи посвящает – 
            Служит он преградой посвящению.

     106.Много нищих есть на свете,
            Но трудно очень повстречать злодея.
            Ибо, боль другим не нанося, – не буду за нее в ответе –
            Мало кому зло мне причинять придет идея.

     107.И потому, словно кладу представшему в доме моем
            С моей стороны безо всяких стараний,
            Я должен, доволен быть этим врагом,
            Он мне помогает в творении Бодхисаттвы деяний.

    108.Станет нашим с ним уделом
            Обретение плодов терпения едино.
            Ему необходимо поднести их первым делом,
            Ибо он – терпения причина.

    109.Если скажешь: «Недруга хвалить, в том нет значения,
            Ибо он не помышлял помочь тебе усилиться в терпении»,
            Тогда зачем же к Дхарме выражать почтение,
            Ведь помогать не думает она твоим свершениям?

    110.«Почитать не стоит неприятеля
            Ибо умысел его – мне нанести урон».
            Но терпение мог бы проявлять ли я,
            Если, словно лекарь, мне добра желал бы он?

    111.Если проявляется терпение
            Когда  лишь повстречается со злонамеренным умом,
            Что терпения причина – он один, и это без сомнения.
            Я должен, как святую Дхарму в сердце чтить его своем.   

    112.Поле всех живущих, говорил Мудрец,
            Победоносных Поле это,
            Ибо те, кто почитал существ и Будд всем трепетом своих сердец,
            Достигали высших совершенств расцвета.

    113.И если живущие и Победители в степени равной
            Способствуют свойствам Будды явится редчайшим,            
            Почему всех живущих не чту добронравно,
            Как Победителей с трепетом чту величайшим?

    114.Конечно, не в стремлении благом,
            Но они плодами схожи.
            Заключено величие живущих в том,
            Поэтому, как Будд величие, живущих – таково же.

    115.Заслуга, что является святых существ в почтении
            О величии гласит живущих.
            А заслуга, что доверенностью Будде порождается, не менее      
            Вещает о величии, Буддам что присуще. 

    116.Победителям равны живые оттого,
            Свойствам Будды проявлению помогая.
            В качествах благих нет Буддам равных никого,
            Они – достоинств океаны без конца и края.

   117.И если обрести сумеет кто-нибудь 
          Достоинств бесподобных, хоть мельчайшую частицу,   
          Даже трех миров не хватит, их поднести ему, когда ж не преминуть,
          Чтоб почесть эта с ним могла сравниться.

   118.Итак, живущие бесспорно помогают
           Высших качеств Будды в проявлении.
           И почитать их подобает
           Именно в подобном отношении.

   119.Да и что, кроме почитания живущих,
          Может стать вознаграждением
          Для истинных друзей, ведущих         
          Пользы непомерной к обретению?

    120.Служа живущим, награждать ты будешь тех,
            Кто жизнью жертвует во имя них, стремится в ад Авичи беззаветно.
            И потому нести я должен существам лишь процветание и успех,
            Пускай хоть зло великое мне ими причиняется ответно.

     121.И если Повелители мои, существ во имя,
            Не милуют себя самих,
            Так почему ж исполнен я, глупец, гордыни?
            Что ж не служу во имя их?

     122.Приносит радость живущих Мудрейшим усладу блаженную,
            Однако страдание их – несет Мудрецам огорчение.
            Лелея существ, Мудрейших обрадуешь ты совершенно,
            И зло причинишь Мудрецам, его существам причинением.   
    
    123.В точности как счастье не несет спокойствие уму,             
            Если огнем пожирается тело,
            Так радость Милосердные вкушать не в силах потому,
            Что существам вред причиняется не знающий предела. 

     124.Поэтому же, зло я причинивший существам
             И Великомилосердных ввергший в огорчение,
             Сегодня каюсь в той печали, что доставил Вам,
             О, Мудрецы, за зло свершенное прошу у Вас прощения.

    125.Дабы счастье дарить Татхагатам, мира во имя
            С сердечностью всею служить ему стану.
            Пусть бросив на землю моей головы ступнями коснуться своими    
            Мириады существ, лишь радость дарить буду им постоянно.

    126.Милосердные, безусловно,
            Зрят себя во всех существах без разделения.            
            А потому Покровители – все существа поголовно,
            Как же не чтить их без сердечного к ним устремления?

    127.Лишь так Татхагат мне обрадовать станет возможным,
            Лишь так свою цель обрести я сумею реально.      
            Лишь так мне страдания мира развеять будет несложно.
            Устремление к этому лишь предстает идеальным.

    128.Если слуга властелина
            Истязает толпы людей,   
            Мудрецами, даже имея такую на это причину,
            Наказанию не подвергается этот злодей.

    129.Ибо видят они, что за этим слугою,
            Грозный монарх простирает десницу.
            И недооценивать слабых существ не стоит,
            Тех, кем нам вред то и дело чинится,

     130.Ибо за ними – адские стражи,
            Как и Милосердные.
            Поэтому живых существ ты радуй также,
            Как радуют царя всесильного подданные верные.

    131.Разве может царь ожесточенно
           Тебя в адские ввергнуть мучения,
            К которым устремишься ты обреченно,
            Горя живым причинением?

    132.И разве мог бы самодержец милосердный 
            В дар тебе преподнести Будды состояние,
            Которое обретешь ты верно,       
            Всем живущим радости даянием?

   133.Да и что же говорить о Будды состоянии…
           Не видишь, неужели ты, что и в жизни этой
           Богатством, славой, как и счастьем обладание –
           Все это радости плоды, живущим принесенной без завета?

   134.Ведь в самсаре создает терпение
          Красоту и крепость тела,
          Славу, долголетие, Чакравартинов(10) услаждение,
          Нет которому предела. 

Такова шестая глава “Бодхичарья-аватары”, именуемая “Парамита терпения”.


Пояснения к шестой главе Бодхичарья-аватары «Терпение».


1) Здесь Шантидева  упоминает  древнеиндийских  аскетов  из  Карната (территория  современного индийского  штата  Карнатака),  которые  устраивали  соревнования  по  истязанию  плоти,  а  также почитателей Кали, которые претерпевали ужасные муки, дабы ублажить богиню.
 
2) Здесь Шантидева, основываясь на том, что все лишено самобытия, так как вытекает из множества условий, подводит читателя к тому, что испытывать гнев к чему-либо – абсурдно.

3) То есть, все, включая ощущение «я», не возникает согласно собственному желанию, а возникает спонтанно, являясь следствием причин и условий, собравшихся в одной пространственно-временной точке.

4) То есть, «я» является именно ощущением, поскольку существует относительно объектов восприятия. Это ощущение возникает благодаря пяти детекторным чувствам: зрению, слуху, обонянию, осязанию и вкусу, и, соприкасаясь с объектами восприятия, в сознании происходит автоматическое определение – это «не я». Бесспорно, что отталкиваясь от этого определения, и возникает ощущение «я», ведь в состоянии комы или глубокого сна, это ощущение исчезает. Другими словами, этим «я» является сознание объединяющее пять чувств. Но, поскольку объекты восприятия, перед аналитическим разбором, (который будет представлен подробно Шантидевой далее, в главе «Парамита Мудрости»), предстают иллюзорными, закономерен вывод, что и «я» – иллюзорно, а не вечно и фиксировано, как это представляется подавляющим большинством духовных учений.   

5) Здесь Шантидева заочно вступает в диспут с последователями учения об атмане или высшем «я», который широко представлен в «индуизме», который можно приблизительно сравнить с понятием «душа» в монотеистических религиях, таких, как иудаизм, христианство и ислам. Это учение постулирует атман, как неизменный, вечный и постоянный, чему Шантидева аргументированно возражает: «Как может атман совершать какое-то действие и оставаться неизменным? Ведь если он не меняется, то есть не приобретает опыт и т.п., пропадает всякий смысл, совершать какое бы то ни было действие». А так же: «Если атман совершает действие под внешним влиянием, то он не может быть его причиной, а если он попал под подобное влияние, (что мы видим часто, в деятельности людей), и совершил действие, значит, он изменился.

6) Здесь представлена распространенная ошибка, возражающих на утверждение об иллюзорности «я». Такие люди часто впадают в крайность нигилизма, утверждающего, что ничего не существует. Буддизм никогда не утверждал этого, и «иллюзорность», то есть «подобие иллюзии», не сама «иллюзия» в полной мере. Скорее мы должны говорить, что все в реальности лишено самобытия и существует относительно многих причин и условий, а значит, все взаимозависимо, другими словами – едино в своей абсолютной ипостаси, и только лишь процесс концептуализации автоматически происходящем в нашем уме, как бы «расчленяет» это единство, создавая относительную реальность. Но об этом более подробно будет сказано далее.

7) Здесь говорится о причинно-следственной связи, в контексте кармы («деяние» санскр.). Другими словами: что мы привносим своими действиями в мир, будь-то зло или добро, то, по причине взаимозависимости всего, неизменно встречаемся в будущем с последствиями своих действий.

8) Здесь Шантидева приводит пример главных и косвенных последствий не благих деяний, которые влекут за собой накопление негативной кармы. Главные последствия таковых действий, это: перерождение в низших мирах – в холодных или горячих адах, в мире голодных духов-призраков (прет), или в мире животных, а так же несчастья, неудачи, болезни в течение этой жизни. Косвенными же причинами накопления негативной кармы, является причинение зла другими людьми по отношению к нам, так как если бы не наши действия в прошлом, этого причинения нам зла другими людьми, никогда бы не произошло, таким образом, мы несем косвенную ответственность за не благие поступки других людей по отношению к нам, а значит, так же накапливаем негативную карму.

9) Заслуги – благая карма, накопленная посредством благих, созидающих деяний.

10) Чекравартин – властелин мира.