Ситуация
…А началось всё с электрификации. Тот, кто выдвинул эту прокламацию, мол «революция – это Советская власть + электрификация», был сначала в конспирации. Но агитация и декретизация свершили своё дело. Социализация всего общества посеяла в деревнях коллективизацию и механизацию. В небе появилась красная авиация, женщинам была дарована эмансипация, а весь народ старательно вступал в организации: пионерскую, комсомольскую, коммунистическую. Однако помешала беда. Немецкая нация ополчилась против Советской интернации и грянула мобилизация. А через 4 года закончилось всё капитуляцией Фатерляндии.
Сибирь во времена эвакуации обросла машинизацией…
И вот к Томи прибыла делегация и наметила ирригацию (систему дамб и каналов). Затрещали заросли акации и по государственной стандартизации, благодаря парторганизации, начала трудовую жизнь электростанция. Электростанция, словно в навигацию прошла путь от автоматизации до компьютеризации. Но какой это был путь! Трудовая солидаризация крепчала в демонстрациях, на съездах гремели народные овации, на олимпиадах побеждали наши грации, на ВДНХа экспонировались рационализации, а на эстраде, спустя некоторое время, пела группа «Комбинация»: «Америкен бой, уеду с тобой…». Дрогнула социализация, преступникам – легализация.
После Чернобыльской радиации – в политике мутации. Началась капитализация, которая привела к ваучеризации. И пошла такая приватизация!!! Томь – Усинской администрации поступили рекомендации: «Повсюду прошла апробация банкротизации. Быстрей переводите всё в акции, скоро начнется инфляция!!!». Ну, что сказать – демократизация. Продали акции, начались санкции. Свет всюду идёт, турбина ревёт, но вы, «Томуса» - банкрот. Скачками инфляция, кругом манифестации. Народ в прострации: привет деноминация! Нули упразднили. Что лучше зажили? Всё с Запада аннотации, вот вам инаугурация. В экономике дестабилизация – вам «вакцинация». Кто-то на Мальорке, а вы на галёрке. В Думе функционеры, а вы – горе-акционеры. И вот ситуация – РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ. То отсечь, сё отсечь и в рыночную печь. Что будет испекаться, то будет продаваться. Вот вы подумаете: «А чё мы, чё мы?» Да «ничё», это пир во время чумы. Но всё же живём, прорываемся, по утрам «Камеем» умываемся, до и после обеда чистим зубы «Блендамедом» и вечером, перед сном – финалом, смотрим в «ящиках» сериалы.
Вот такие ассоциации. Позвольте, а где же сатисфакция? Говорю вам внятно, прошло время дуэлянтов. После экономической поллюции, главное, чтобы не было революции. Но если есть деструкция, какой будет следующая конструкция? Такую словесную продукцию надо подвергнуть обструкции и придумать конституцию по защите русского языка.
С. Берестов