Пилигримы Океана

             
1. 
Снова хмурится сын и супруга строга,
Снова ластится дочь-недотрога.
Пролегла от порога к чертям на рога
В чужедальние дали дорога.
Разлилась неизбывная горечь вины -
Оставляем родных и любимых.
С Океаном в крови мы на свет рождены
И до гроба – его пилигримы:
Алилуйю поём откровениям карт,
Посвящаем труды-мадригалы.
Океан многолик: и Сума, и Ломбард,
И Судьба, и Концы, и  Начала.
В нём таятся тайфуны
                восторженных строф,
С ним связали мы свадьбы и тризны.
Наши души кочуют по Розам Ветров,
По Шипам и Слезам Укоризны.

2.
Забытая богами параллель,
Безлюдные владенья Посейдона -
Антарктика. Неистовый апрель.
И где-то рядом острова Mакдональд.
Нет маяков и оживлённых трасс
Вблизи необитаемых австралий.
И от стихии отделяют нас
Двенадцать ржавых миллиметров стали.
«Держи горшки-и-и!» -
                На камбузе бедлам -
Мы на боку!
               Мы в запредельном крене!..
И кто-то охнет, с матом пополам.
И под желудком затаится время.
Но вот, кормою отскребли зенит,
Перевалили вспененную гору. -
Былые шрамы-вмятины хранит
Надежда наша, Вера и Опора.
И снова опирается на киль
Отважное «дырявое корыто».
Мы здесь одни на много-много миль
В пустыне, ураганами промытой.   
Оборони, святой заступник Эльм,*
От участи Летучего Голландца* -
Забытая богами параллель
Не жалует приблудных чужестранцев.
 
3.
«Сороковые»... дыханье Юга...
Дождя порывы сменяет вьюга –
Зима и осень одним кагалом.
И альбатросы висят над тралом.
Из дома вести – да всё помехи...
И буревестник - глумливым смехом,
И детским плачем - в волне пингвины. 
Целует память ручёнки сына.
На вахте долгой фантомом зыбким
Твоя  «джоконда».  Её улыбка.
Слепая ревность окатит душу:
Что за нелепость – оставить сушу!
Циклон рыдает над Банкой Лена,
Пурга седая – над Кергеленом.
Ну и погода! Ну и ненастье!
И все полгода пиковой масти...
А волны - глыбы стеклянной стужи!
На завтрак – рыба и чай – на ужин.
Затянем пояс на чреве бренном!
Сослал "Рыбпоиск" рабов галерных
За Орионы, за Водолеи.
Забыл ясонов и одиссеев,
И паганелей, и магелланов...
Эх! Параллели-меридианы!

4.
Галя Журавлёва, девочка из сказки,
Карие озёра, трепетные ласки.
Не искала брода – юбку замочила.
Долгие полгода не вернётся милый.
Обвенчался с тралом холостой-бедовый,
Сладкая отрава  Гали Журавлёвой;
Сгинул, не окован свадебным колечком, - 
Истекает кровью бедное сердечко.
Полететь бы Гале клином журавлиным
Во далёки-дали. Там дрейфуют льдины,
Высятся угрюмо серые утёсы,
Да под небом хмурым реют альбатросы.
Журавлица-верность, жертва иллюзорий! -
Журавлям от века не летать над морем,
Не хлебать юдоли ледяной-забортной,
Не срывать мозолей, поминая чёрта,
Волнам не перечить рулевым-буяном...
Долог грустный вечер Гали-несмеяны: 
Только ветра стоны, только хлюп капели...
Дрёму телефона оборвали трели:
«Связи!.. «Эльтигену»!.. Связи!.. Отвечайте!» -
Расступились стены, заметались чайки...   
Обомлела: «Он ли?  И родной, и близкий!»
«Слушай, Журавлёна, порт моей приписки!
Все морские птицы жмутся по базарам! -
Обживём скалицу, мы ль с тобой не пара?!
Утоли печали!.. Раздели утехи!..»
Гневно ревновали радиопомехи,
Сполохи-раскаты грозового смерча. -
Ветер с Митридата лютовал  над Керчью.
               
                1971-1986      
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

* Святой Эльм – покровитель моряков;
* Летучий Голландец – корабль-призрак;