Сижу себе за памятным столом,
Ему уже за сто, - три поколенья,
И мне бы его выслушать не в "лом"
За столько лет, хватило бы терпенья.
Он помнит, как сидели до утра,
Не ведая своей судьбы жестокой,
Офицера, кадеты, юнкера…
И я потом, полковник, где-то сбоку.
Он помнит разговоры ни о чём
И безнадёгу под глазами синью,
Прикосновенье под погоном за плечо…
За это стоит мне любить Россию.
Он помнит и любовь, и жупела,
И голод, и поминки , и разруху,
Но так же, эту маленькую руку,
Которая на нём всю жизнь ждала.
Он помнит( Это мне позавчера),
Смахнув сто грамм последние с "устатку",
Как те же самые кадеты, юнкера
За Сталина бросалися в атаку.
Теперь уж поздно ворошить молву,
Осколки от побитых сдуру чашек.
Россия мы, - хоть х…м по столу,
Мой стол поделит наших на не наших.
Сижу себе за прочным из столов,
Цежу коньяк. Горжусь, что стол не новый,
И что ещё не мало юнкеров
Пересидит. Ведь он как я, дубовый.
Мне в вашей памяти щетину не побрить,
Безпамятство пустило корни «хронью».
Как жаль, что стол не может говорить,
А я, по лёгкости своей, уже не помню.