У нас могла быть жизнь единая
Как у Бонни и Клайд - всё одно.
Могли бы за руку по миру мы
И пить на брудершафт бордо.
Могли бы по утрам тянуть минуты.
Провожать рассвет, закат встречать.
С закрытыми глазами слушать ароматы
На телефонные звонки не отвечать.
Могли бы притворяться мертвыми
Для всех вокруг. Нас дома нет.
Жилище наполнять пластинками потертыми.
Читать ночами не включая свет.
Но «бы» не «мы», здесь веет холодом.
На месте Вавилона нищета.
Обрушился вчера он с адским грохотом.
Две тысяча семнадцатый. Москва.
11-12.08.2017