***

Не вписываясь в клетки, в поворот,
в чужие рамки, в кодексы, в призывы,
я вписываюсь в серый небосвод,
в котором мне слышны ещё мотивы
каких-то бестелесно зримых птиц
и шелест тихий крыльев бестелесных.
И мягкий свет давно ушедших лиц,
который так похож на свет небесный.
Ещё кипят плевки в сковороде
холодных глаз (мне не ужиться с ними!),
и шлепает фигура по воде...
Вот только я давно не помню имя.
Тот силуэт безмолвно молчалив,
как будто мы не рядом с ним висели,
и мне не он сочувствовал, что жив
во мне огонь, когда мели метели.
Да. Все прошло. И снова все пройдёт.
Деревья стали взрослыми и дети.
И вписан струйкой дыма в небосвод
теперь и я в колеблющемся Свете.






вс