Здесь близко всё -
и шорохи листвы,
и ветер шалый,
и большие звёзды,
и сладко мне
срывать
созвездий гроздья
без пересудов
ветреной молвы.
ВертИтся
дольних дней веретено,
а тут,
слегка подвластны суеверью,
всё та же печь,
и лавка,
и окно,
и праздничные сумерки
за дверью.
Открою свой блокнот
и напишу
тебе -
привычным почерком знакомым
про каждый вздох,
движение и шум,
про каждый скрип
недремлющего дома.
Жучок-точильщик
тикает во тьме,
неся в себе
то робость,
то решимость.
Так прошлое
внедряется во мне
в былую прочность
и неразрушимость.
А там,
на двадцать пятом этаже
в бетонных стенах -
вряд ли что проснётся,
лишь штора у окошка
колыхнётся,
мой ветер задержав
на рубеже.
Ему
в застенках города
не жить,
он крепнет здесь,
в свободных волнах жита.
Он мне приносит,
что тобой забыто,
и с тем богатством
просит ворожить,
вплетая
на манер
засохших трав
в венок четверостиший
и сонетов
слова,
в которых
прежних смыслов
нету.
Всё позабыто,
ты бесспорно
прав.