Художник слепой рисовал на асфальте
Ревнивую пару со вкусом "тангО",
Кричащую чайку над пирсами Мальты
И зрячую жизнь с яркой биркой - "легко".
Он чувствовал цвет глубиной осязанья,
Чтоб страсть запылала бордовым цветком,
Чтоб гневно и нежно сплетались признанья,
Рождённые жаром и хрупким ледком.
Он впитывал шёлк в обнажённое тело,
Скользя быстрой кистью по краю мечты,
И женщина-жизнь в бурном танце звенела,
Вскрывая надежд и сомнений пласты.
Он вёл её в вихре чужими руками,
Склоняя к познанью святого греха,
Стараясь поймать не любовью - силками,
На жгучее слово и с блеском меха.
Он молча кричал, взяв клеймом её имя,
И рвался оплавить стволы её ног,
Но лишь пригублял горечь дикой полыни,
Рыча, что весь мир безобразно жесток.
И дождь размывал неокрепшие краски,
Снося в водосток след угасшей любви.
А женщина-жизнь танцевала без маски,
Рождая влеченье в глазах и крови.