Люди и киоски плавно поплыли, перрон засуетился и все замахали руками. Он и Она сидели у окна двухместного купе, ладонь в ладони, счастливые, улыбающиеся, тесно прижавшись.
Всё с начала и до конца было прекрасно. Как и хотелось.
Пьяные тётки и алкаши со всех окрестностей, похищение невесты и выкуп, битьё тарелки, по-дурацки украшенные лимузины, торжественность церемонии во дворце, бросание букета и куча мала распирающих от гормонов подруг, три моста и, наконец, роскошь ресторана. Веселье начиналось сдержанно и строго, но выпивка и закуска своё дело делали, загуляли на всю катушку. Помалу набрался и куда-то сгинул говорливый ведущий, но веселье продолжалось, и уходить никто не думал. Поддатые оркестранты мотивированно лабали и надрывались у микрофонов, официанты украдкой подбивали бабки, остальные пили, ели, плясали и шумели. Про молодых уже никто не вспоминал.
Воспользовавшись ситуацией, они схватились за руки и тихо свинтили. Кто-то из друзей покидал им в багажник цветы и подарки и благословил на упоительные часы первой брачной ночи.
Проснулись поздно и, не одеваясь, прямо в кровати начали распаковывать коробки и коробочки и пересчитывать содержимое подаренных конвертов. Потом опять, прямо на всём этом. Но вскоре позвонила тёща и сообщила, что все уже за столом, не хватает только их. Завтрак плавно перетёк в ужин, времени оставалось только добраться до вокзала.
***
Колёса вагона ритмично отбивали чечётку в сторону тантры под шорох морского прибоя и безвременья медового месяца. Настроение было утомлённо радостным, но, почему-то напрягал номер вагона. 13. Примета…
Не англичане же, в конце концов!
Пейзаж за окном быстро менялся. Казалось, только что полыхало зарево заката, а теперь над проплывающей равниной сгущалась ночь.
- Шампанского бы сейчас… - мечтательно протянула Она, распуская волосы.
- Может в ресторан? – с готовностью откликнулся Он.
- Да, ну. Там опять народ. Давай лучше тут.
- Тогда я мигом, до бара. Одна нога там, другая здесь.
- Только быстрей… - откинула Она распущенные волосы, игриво расстёгивая пуговку на блузке
***
Воздух вагона-ресторана был пропитан атмосферой курортно командировочной расслабухи, очень характерной для поездов, бегущих к теплому морю. Незнакомые люди, оказавшиеся в небольшом пространстве и в условиях ограниченного количества столиков, весело входили в контакт, приправляя друг друга своими историями к традиционной железнодорожной кормёжке и выпивке. На стойке бара стояло всё, что угодно, кроме шампанского.
- Мне бы шампусика… - с видом человека бывалого ухватил Он пробегавшую мимо официантку и сунул ей в передник купюру.
- Ого? – наигранно изумилась щедрости работница общепита, - Сейчас поищем…
И чтобы как-то оправдать премиальные, добавила, - Если, конечно, получили с базы,
– игриво крутанула задом и нырнула в каптёрку.
Поиски, или чего уж там, длились минут десять - пятнадцать.
Появилась она вся в розовых щеках, вручила свёрток и сообщила, - Еле уговорила, последняя.
Из каптёрки солидно вытиснулось тронутое сединой лицо кавказской национальности с внушительным носом и основательным балконом над ремнём, замкнуло дверку на замочек и удалилось в неизвестном направлении.
***
Назад, к пьянящему ожиданию, ноги несли быстрее, искусно огибали пикантно пахнущие конечности плацкарта, в три прыжка преодолевали безлюдные коридоры замурованных купе, в один мах перескакивали тамбуры. Он не заметил, как очутился у знакомой двери фирменного вагона, в предвкушении открыл её и вошёл.
Внутри было темно…
- Заснула… - с досадой подумал Он. Немного постояв, поставил бутылку на столик, скинул с себя лёгкий прикид и лёг рядом. Она мирно посапывала носом к стенке.
Возбуждение не оставляло. Он уткнулся ей в волосы, вдыхая исходящий аромат, какая она снова новая, неразгаданная и влекущая, нежно повёл рукой по мягкой линии талии и неожиданно крутому изгибу бедра. Прилив нежности и восхищения нарастал и, вдруг, словно настроившись на его волну, дыхание её резко оборвалось. Она, словно очнувшись от забытья, вздрогнула и призывно повернулась. Губы её были тёплыми и трепетными, стук колёс ритмично усиливал ощущение проникающей близости, пока не загрохотало крещендо в уплывающем сознании, губы растянулись и похолодели, издавая неконтролируемые частоты, перед глазами поплыли белые круги, в мозгах что-то взорвалось и выплеснулось, увлекая в бездонную пропасть удовлетворённого счастья.
***
Его разбудила необычная тишина. Поезд стоял. Видимо, станция. Онемевшую руку нещадно покалывали микроскопические иглы. Он пошевелил бесчувственным органом, чтобы наладить кровообращение и понял, что виной тому сопевшая на плече головка. Разбросанные по его груди длинные локоны её волос нежились в отражении восходящего солнца новорожденного дня, подглядывающего сквозь оконные шторки.
- Когда она успела стать блондинкой? – мелькнула странная мысль, в попытке высвободить затекшую руку.
- Какая, на фиг, блондинка?! – он с ужасом взглянул на примкнувшее к нему тело. Девушка была красива, но не его.
***
Ошарашенный, Он соскочил с полки. Девушка безмятежно продолжала спать, беззастенчиво раскидываясь на освободившееся пространство. Натянув джинсы и воткнувшись в кроссовки, Он схватил футболку и выскочил из купе.
Поезд качнулся, медленно набирая скорость. Встречный поток воздуха бил песчинками по лицу из открытого окна коридора, успокаивал и приводил в порядок взбаламученный ход мыслей. У таблички с расписанием обнаружилось, что вагон этот не тринадцатый, а двенадцатый. То есть Он не дошёл и, стало быть, по нелепой случайности или недоразумению, какое объяснение будет правдоподобней, переспал с кем угодно, только не со своей законной супругой, которая всю ночь томилась самыми жуткими предчувствиями, ожидая мужа, сбежавшего, типа, за шампанским.
Раздумья прервал грохот открывшегося тамбура, из которого буквально вылетел и просвистел мимо растрёпанный парень.
Собравшись духом, невольный изменщик решительно рванул в соседний вагон, в покаянии потоптался перед дверью теперь уже своего купе и вошёл.
Она лежала, едва прикрытая краешком простыни, с раскинутыми руками, разметавшимися по подушке, плечам и груди прядями волос, и чему-то радостно улыбалась во сне.
Он в нерешительности постоял, потом присел к ней на краешек кровати. Она, в полусне, не открывая глаз, положила свою тёплую ладошку на его руку и сказала:
- Спасибо, любимый. Ты был великолепен. Можно, я ещё посплю?..
На столике стояла бутылка шампанского…
28 июля 2017 года,
Мышецкое, Московская область