От хитрых трав и до небес
торчал грибной post-ельный лес,—
натура для картин пастельных.
По лесу ведьмочка летала,
на падших листьях возлежала,
и юным телом
леших баловАла.
Ничто не вечно.
Незаметно
минуло несколько веков.
Совсем состарилась Яга,—
лежит, костлява и строга.
Её трухлявая избушка
гнилушкой
тлеет на опушке.
День миновал уже давно,
а ночью душно и темно…
Внезапно лес был озарён
тоскливо-тонким серебром:
стыдливо сбросив облака,
Луна была обнажена.
Но одинокая слеза
колючим инеем легла
в крутой излом
холодных простыней…
Она уже и не ждала,
когда влюблённый Сатана
сквозь иней слёз за ней пришёл,—
как принц, что Золушку нашёл,—
и ведьму юную увёл
в свои таинственны чертоги.
И проводили их
лесные боги.
И пели вслед
русалки-недотроги.