Я - каторжник, галера - дом родной.
Лишь слышу, как позвякивают цепи.
Напарник рядом - труженник седой.
На спинах наших песню поют плети.
Щелчок и свист, и возглас: - "Не зевай!"
Вдруг резко вздрогнули мои собратья.
-"А ты чего застыл?! Давай вставай!"..
И море примет труп в свои объятья.
Бьет барабан, ритмичные бум-бум.
И сердце ему вторит, как в оркестре.
Галерники тут песен не поют,
Лишь стонут в ритм, натуживаясь вместе.
И лихо весла режут моря гладь,
Канатами натянуты все жилы.
Грести, грести, не падать и не спать,
Не то поужинают в море мною рыбы.
Скрипит в руках натруженных весло.
Ладони коркой жесткою покрыты.
Мое уж время было, да прошло,
Таланты все давно уж позабыты.
Когда-то на подмостках я сверкал,
Как бриллианты в золотой оправе.
Поклонников не счесть, у них снискал
Я восхищенье, почести и славу.
Покорные мне были, как рабы,
И каждой фразе с жадностью внимали.
Никак они подумать не могли,
Что я закончу в рабстве и печали.
Овации, вино, роскошных дам,
Всего не счесть, внимания избыток.
Имел я всё, случилось так тогда,
Судьба мне горький поднесла напиток.
Попал однажды я княгине в дом.
По их сиятельному приглашенью.
И декламировал за трапезным столом
Я некие великие творенья.
Княгини сердце дрогнуло тогда,
И я ее красой пленился.
Роман не долог был, и раз и навсегда,
В раба я из актера превратился.
Был князь жесток, и на расправу скор.
Я не успел по сути оглянуться,
Как лязгнул вдруг за мной стальной засов,
И кнут заставил спину содрогнуться...
Свободы вкус теперь лишь на губах,
Судьба мне раствориться в море синем.
И может быть когда-то при свечах,
Любимая прошепчет моё имя.