Она всегда любила хризантемы.
А он смеялся: осени цветы.
А ты весна, ты радость. Знаешь, ты...
ты солнце, синева, моя поэма.
И хохотал счастливо и лукаво,
глаза сверкали сполохом зарниц,
и, на любовь отстаивая право,
колени преклонял и падал ниц.
А время не щадит, а время строжит,
не зная ни пощады, ни границ.
Когда случилось то, что быть не может,
плита осталась, холмик, крики птиц.
Седа как лунь, с остывшими глазами,
втыкала в землю осени цветы.
Живой в ней оставалась только память,
и та лишь до оборванной черты.
И уходила, будто от порога
родного дома, где царит эдем.
И ничего не клянчила у бога,
который так не любит хризантем.