"У каждого свой, должно быть, ад
И он ему, как Откровенью, рад".
Похоже, душой своей я умер,
Хранителя отпустил с плеча,
Трамвайный мой последний нумер,
И Аннушкой затушена свеча.
Я алкоголь пущу по венам,
На пол, на потолок и стены,
Из своего же вырвусь плена,
Топя виновников обид:
Слабому - они мне надоели,
В душе поэта режут щели,
Жалят снежные метели.
Желаю, чтоб они сгорели,
Как сердце в пламени горит.
Мне грустною судьба Христа казалась
Его распятие и его венец,
Немою болью в ребра отдавалось -
Мне про него нашептывал Творец.
Но я Его, конечно, не послушал,
Со всей поспешностью затыкая уши -
Глухой. Я становился глуше
И нательные разорвал кресты.
Впустил в себя порок невежды,
Церковные носил одежды,
Людям раздавал надежды,
Любил, как не любилось прежде -
Сжигая за собой мосты.
Я крест с груди на полку переставил,
Мне "церковь" оскверняет слух.
Но кажется, что все же не оставил
Ягнят своих знакомый наш пастух.
Даже в доме пресвятого духа
Царит бесплодия разруха:
Похоть - древняя старуха
С телом гибким и живым.
Трудна борьба нам в междуножье, -
Кто борется с ней словом Божьим,
Кто кормит сам себя же ложью,
Отдаваясь делу с дрожью,
Ну, а в сознанье будто дым.
Заветов я, признаюсь, не читаю,
Но мне понятна их благая суть:
Злое в себе мы убивая
Доброму освобождаем путь.
Он нелегкий, опорочен ленью,
К идеалу же стремленье,
Желание и нетерпенье
Собою порождают труд.
Человек, как наковальня:
Кто куёт себя из стали,
Кто-то хрупок, как хрустальный,
Кто-то золотом покрыт сусальным -
Свой собственный куют уют.
Те слабые, кто слушают вещанье
Поддельных истин и фальшивых слов -
Тех разговоры похожи на визжанье
Свиней, не поднимающих голов.
Действуют, будто по указке:
"Бери ружье, не надевая каски!"
С экрана читающему сказки
Взять бы и почистить рот.
Сознание распилено на части,
Жить так, как приказали власти,
Оно гигант с огромной пастью,
Не знающий, что для народа - счастье,
Оно всё с требухою жрёт.
За справедливостью человек бегущий,
Не за правдою - у каждого своя -
Клеймит "предателем" рядом с ним идущий -
Такая же послушная свинья.
Идеалы у кого другие -
Нехорошие и неплохие -
Но, по сути, все равно благие -
Прямой дорогой отправляют в ад.
И в том аду варимся друг с другом,
Запряженный каждый своим плугом,
Коротая жизнь досугом,
Просыпаясь от удара бугом
В наш размеренный и стройный лад.
Что характерно нежвачных подотряду,
Они съедают все, что им дают:
И то, что раньше, как считалось, свято,
Они и это - с радостью! - сжуют.
Была недавно у человека ценность -
Слабость плоти, духа бренность,
Но поела жизни леность,
Скрутили напрочь тормоза:
Покатились в новом ритме,
Цветов смешение в палитре,
Под одной и той же митрой
Головы визжащей Гидры:
Святого Духа, Сына и Отца.
Чтобы стать поближе к Богу
Нужна большая калита,
Бьющая, как из Златого Рога
Людям, занимающим места.
Они считают, они намного выше,
Они лучше, к Богу ближе,
Слушают Его, хоть и не слышат,
Цитируя из Псалтыря стихи.
Своей не понимаем силы,
Роем же себе могилы,
Надрываем на кого-то спины,
Пророков вешаем на вилы,
Забывая про грехи.
И, на глупость людскую уповая,
Под прикрытием у высших сил
Грех другому грешник отпускает,
Коль за грехи последний оплатил.
Мир ничтожных индульгенций,
Фаворитства, преференций,
Приобретаемых деменций
Расползался как чума.
С разочарованностью в людях,
С поклоненьем женским грудям,
С безнаказанностью судей,
С монотонным бегом будней -
Современная тюрьма.
В тюрьме, сам лоб себе расшибши,
Свечи ставят, не понимая суть.
Ни разу в жизни не любивши
Бога. Хотят увидеть путь.
Путь настолько эфемерный,
Трансцендентный, транспарентный,
С душою меркантильно-бедной,
Бедней любого бедняка.
Зато желающую славы,
Богатства, золота, управы,
Чтобы рты большой оравы -
Показавшейся с канавы -
Восхваляли сорняка.
Имеющий хотел иметь бы больше,
Он другому явно стал не брат.
Грани зависти есть намного тоньше,
Чем казалось бы на первый взгляд.
Глянь: у кого карманы шире,
Пальцы утопают в жире,
Все, что свято в этом мире
Последний испустило дух:
Трава соседа зеленее,
Жены слаще и добрее,
Дом богаче и светлее.
От черной зависти немея
Проклятия коснутся слух.
Но все дурные наговоры,
Как птицы, разлетятся вдаль.
На мгновенье петрикором
В воздухе прольется старь.
И о мертвых без стесненья,
Будто без предупрежденья,
С нескрываемым волненьем
Мы забудем навсегда.
Тех, кто пал в полях Отчизны
На волне патриотизма
Чрез годов последних призму
Не достойны нашей тризны -
Жизнь ведь это - ерунда.
Ложь до одури диктуя
Фанатичная толпа
На обедне вновь пирует
Вновь распятого Христа.
Люцифера обвиняя,
Ложь свою же не скрывая,
Заживо людей съедая -
Варварство в наш скромный век.
Век высоких технологий,
Бытия этимологий,
Целлюлярных патологий,
Все тот же нищий и убогий
Нам явится Человек.