На столе разложены камни. Каждый неповторимый. Они украдены были у разных морей и стран,
Все для того, чтобы тешить мою капризную память, о том как ласкает, нежит, поет мировой океан.
Рядом кружка для денег, большая железная кружка, полна рублей и копеек, тяжело приятно звенит.
Все для того, чтобы снова к тебе Коктебель приехать, и чтобы камень волшебный тайком положить в карман.
А пена морская взбита, как кружево перед балом, ее срывает со шляпкой, теряет среди песков.
Бальзаковской стала Лолита, но так же непобедима ее бесшабашная вера в защиту теплых носов.
“Да ладно!” - Кричит надрывно соленое горькое солнце, оно никого не жалеет, упорно лезет в зенит.
Оно разметало руки. А я раскрываю душу на встречу морю и ветру, и росчерку облаков.
Пахнет горячим хлебом и кукурузой печеной, на скалах тонкая тропка и нежный кизила куст.
Как ни ищи - напрасно! Временем обреченный, здравствуй дружок-искатель - наивный и милый Пруст.
Шедевры архитектуры похожи на те же камни. Желто-белый песчаник рАкушками блестит.
Я оглянулась, и солью стали мои виденья: с ладони летят песчинки, карман по прежнему пуст.