Среди прекрасных олицетворений
Безумных троп, тире и запятых,
Так непривычно встретить ржавый веник,
Стоящий гордо в нитях золотых,
Украшенных слезами уходящих
Из мира где не поняли стихов,
И покоситься на дубовый ящик
Для тех, кто выйти все же не готов.
Один писал хореем дактиль в оду,
Другой писал акрилом через ямб...
Живущие по найму - за свободу,
Смеющиеся нагло всем смертям.
Я только загляну, дрожь давит горло,
Нет, вы простите, мне не прочитать,
Как где-то падал в чью-то прорубь голубь,
Как подтирала нос кому-то мать.
Я только лишь взглянуть хочу на профи
Рифмующих сады и вечный мрак,
Как ожидают перелива строфы
И получают в столбик четвертак.
От рифм оглохнув закричу в прихожей:
- Позволите на ниточке, префект,
Стать каплей с удивленной белой рожей
И посмотреть стихов аутодафе?!
Желания имеют всюду свойства,
Но не везде летят на скоростях...
Исполниться, как право на изгойство,
Торопятся из рифмы лет в стихах!
Я провожаю блеском уходящих,
Нить паутинки полнится и вот:
До красоты - огромен черный ящик,
До тошноты - постылой рифмы сброд.
- Сожгут ли нас? - хрипит обычно голос
Того, кто в гроб упал едва-едва,
Но вскоре затихает вникнув в полость
Того, что он рифмованный болван.
Наверх смотрю слезой скупою мутной,
Молюсь - огонь святой найти в строфе
Умеющего жить одной минутой,
Гроб с веником предать аутодафе.