1.
Большому кораблю – и плаванье большое.
Иван Хемницер
Большому кораблю – и плаванье большое…
Он к Машеньке летит – не телом, так душою.
Нелепо, невпопад, не вовремя, не к месту,
Не зная, что влюблён в чужую он невесту.
А ангельской души Хемницера девица
Томится, как морковь, в родительской темнице,
Не с ним, не с Ванею, а с Ваниным дружком
Четвёртый скоро год обвенчана тайком.
И, тайная жена, верна, как Пенелопа,
От женихов она бежит, как антилопа.
А Ваня неказист, неродовит и беден,
Влюблён, как гимназист, и оспою изъеден.
Гимназий, впрочем, нет пока что и в помине,
А Ваня наш – поэт – и в не последнем чине.
И, Машенькой пленясь, бедняжки к тяжким мукам,
Признанье подкрепил стихов изрядным пуком.
И Львов – он тайный муж – от ревности немея,
Публично объявить права свои не смея,
Сердечно, давний друг, соперника любя,
Всё ж отдалить его задумал от себя –
Навеки с глаз долой. И бедный неврастеник –
Без музы, без друзей, без Машеньки, без денег –
Восходит на корабль, покинув пристань мирну,
И мчится по зыбям в погибельную Смирну –
За тридевять земель, за тридесять морей,
Где уж спасительных не бросить якорей –
Лишь к Машеньке лететь обманутой душою…
Большому кораблю – и плаванье большое.
---------------------------------
Три замечательных портрета работы Левицкого: поэта и архитектора Николая Львова и его жены Марии Дьяковой (в тайном браке Львовой) – до замужества (1778) и после (1781) – можно видеть в постоянной экспозиции Третьяковской галереи.
В 1782 году Хемницер был назначен генеральным консулом в турецкую Смирну, где и умер спустя полтора года.
2. Крылов
Крылову – семьдесят, и он, как в басне, сед,
Невесел взгляд его, и сам поэт немолод,
Но прядей двух иль трёх так жгуч и чёрен цвет,
Что вдохновения пронизывает холод
Вслед гению и нас, и мы сквозь бездну лет
Провидим на реке словесной рыболова –
Чей облик воссоздал брюлловский нам портрет –
В предвосхищении чудесного улова.
18 – 19 октября 2015, 7 – 8 июня 2017
3. Демьянова доха
Все мы вышли из гоголевской шинели…
Пушкин был одет щеголевато,
Гоголь был одет шинелевато,
А Толстому было жарковато –
Слишком графский был на нём тулуп.
Лишь Демьян одет был бедновато –
На боках одна гнилая вата –
Так что было даже жутковато –
Ан Демьян был беден, да не глуп.
Прискакал он к дедушке Крылову,
На реке словесной рыболову,
В гамаке небесном птицелову,
И привёз демьянову уху.
И тогда Крылов ему за это
Дал с согласья Тютчева и Фета
Звание народного поэта
И доху на рыбьем на меху,
Чтоб, придворным став лауреатом,
Как Эзоп, и бедным и богатым,
Врангеля крылатым крыл он матом
За баронский унзер манифест
И, сбежав с колымского этапа,
Ускользнул от крымского гестапо,
Золотого отхватив Остапа
И медаль за город Бухарест.
2 октября 2007