Я от споров устал и ропота.
Это, видимо, добрый знак.
Наполняется чаша опыта.
Только вместо «кап-кап» – «тик-так».
Я пью водочку – по три стопочки.
А с товарищем – можно пять.
Для растопочки, чтобы тропочки
наши сблизились хоть на пядь.
Но что горькую пей, что пресную –
не понять мне мою страну:
то ли это пике над бездною,
то ль прыжок в тупике в длину.
И не то чтоб нечасты радости,
но накатит – и видишь тьму
тех, кому хочешь делать гадости –
ты у них спроси почему.
Как земля предпочла б навоз духам,
так я страхи гоню, грубя.
И дышу я уже не воздухом,
а лишь тем, что люблю тебя.
Строю планы. Смешно? – пожалуйста.
Хочешь – смейся, а хочешь – плачь.
Я такой – мне не надо жалости.
Или надо? Скажи, мой врач.
Чёрт мне баб чужих в искушение
предлагал, стуча по плечу.
А я «чур» кричу – угощения
этим кушаньем не хочу!
И кричу я так не от косности.
В масть иные мне чудеса.
Будто манна, мне твои вкусности.
И уста твои – как роса.
Что-то в парк меня повело с софы –
погулять, прилечь на траву.
Если встретятся там философы,
расспрошу, зачем я живу.
Я нанизываю, как бусины,
плюсы-минусы на петлю.
Ну а ты – моё послевкусие.
А ещё я тебя люблю.