Грусть со мною срослась, а была лишь попутчицей
и глядится в судьбу, словно в реку с моста.
Всё принять и понять никогда не получится,
даже всё не забыть, на поверку, тщета.
Мост высок. От воды тянет сыростью с холодом,
величаво река протекает под ним.
Умываясь в слезах, память мается голодом,
понимая, что голод тот неутолим.
Как и неутомим норов века. Без жалости
он, воруя у нас, отдавать не спешит.
Вот, отсюда и грусть – смесь привычки, усталости,
что пригрелись на дне бестелесной души.
Отказавшись давно от поверий языческих,
что-то взглядом ловя на бесстрастных волнах,
тщимся грусть расплескать в этих строчках ритмических,
на холстах или в нотах, иль просто во снах...