я такая простая,
за моей спиной словно натянут кливер.
ты меня не заставил
такою стать.
вечерами, знаешь, бывало настолько тоскливо,
что хотелось уйти на горы и завывать.
ну а небо...
пусть чисто - чисто облаками хлопковыми укроет плечи
и прямиком в мою пристань.
ты меня не просил
уходить, ведь никто так уже не лечит,
просто часто хотелось из поезда крикнуть
- hasta la vista -
...у меня не осталось сил,
не смириться и не привыкнуть.
в этом городе слишком тесно для нас двоих,
но меня ты сюда не звал.
я теряю здесь голос
и в молитвах не слышу ни одного из святых,
ну а ты,
ты как прежде занял свой пьедестал,
у тебя не бывает ни чёрных, ни белых п;лос,
все вокруг лишь пешки,
а ты смотришь,
и взгляд твой стыл.
мне не сделать себя сильнее,
чтобы прочно цепляться за это кривое [жить],
как Сикоцу - не леденею,
не схожу под айсберги, не изменяю рябь
над водой,
и пускай побережье утопит сырая сныть,
это всё не зря.
чем труднее дорога, тем приятнее путь домой.
мне не видеть, как ты танцуешь под старый джаз,
мне не надо
знать, всё пустое, всё чистый фарс.
может скоро приснится поле,
и в нем цветы.
это будет правдой,
лишь ты,
только ты в это верь, что не будет мой век из боли,
что не выпадет чёрной карты,
не сгорят все мои мосты.
а пока
мне осталось быть вот такой простой.
из-за тебя, поверь, я не изменяюсь,
лишь когда выхожу на берег, горы греют свои бока,
солнце внезапно напоминает тебя.
я говорю - постой -
ты смотришь,
я улыбаюсь.