У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью дятел злобный,
Дупло выдалбливает в нем.
А из кустов, исполненный репья,
Прилипший уж к стволу ружья,
Сидит и метится Салтан –
Сороколетний хулиган.
Вот выстрел шумный прогремел,
И Салтан повеселел,
Поохотился на славу,
Птицу сбил и спас дубраву,
День наполненный везенья –
У Салтана ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ!
С утра при царстве суматоха –
Заказали скомороха,
Торт огромный испекли,
Почти до неба от земли,
Заморской привели братвы,
И наготовили жратвы.
Салтан все в царство не спешит -
Нагуливает аппетит,
Белок с дятлами стреляет,
Чудо – дуб свой защищает.
Раньше кот гулял на дубе,
Брэкеты носил на зубе,
Главным был средь корешей,
Но терпеть не мог мышей.
Обожал читать он сказки,
Но испортил ими глазки,
От этого очки носил,
И часто песни голосил.
Но кошачий век короткий,
Старый стал кот и не ловкий,
И в свой очерёдный раз,
Завел он песни громкий бас,
А очки оставил в дубе,
Лишь брэкет не снимал на зубе,
И вытягивая ноту,
В солнца ясную погоду,
Оступился и упал –
Шейку хрупкую сломал.
Его потом похоронили,
А в дубе вход заколотили.
И с того времени Салтан,
Охраняет его хлам,
Всех кто на дуб тот полезает -
Безоговорочно стреляет.
Много тушек полегло,
За то кошачее добро.
«Все, закончена охота» -
Промолвил царь. Вдруг видит кто то
Из далёка мчится к царству,
К его златому убранству,
Взглянув в прицел он свой сердито
Увидел – на подходе свита:
Длинный, черный караван,
И понял царь : «Так это ж Хан!»
И пошел к нему на встречу,
Закинул винторез на плечи.
На коне средь каравана,
Мчится поздравлять Салтана,
Суровый Хан Ризван Ермек Нарен,
А для друзей был просто – Хрен.
Немного дальше, позади,
От долгого пути в пыли,
Разбойник мчался Соловей,
Хотя и не был средь друзей,
Но решил пополнить люд,
Вдруг вкусненького что дадут.
Встретил с миром караван,
Именинник царь Салтан,
Произвел рукопожатья,
Для особенных друзей – объятья,
И с ними в царство двинул шипкой,
Во все лицо светясь улыбкой.
Привел Салтан гостей во двор,
И тут же усадил за стол,
Прислуги поспешили угощать,
И вино по кубкам разливать.
Слов пожеланий для царя не счесть,
Кто искренне желал, кто лесть,
Но злиться царь не собирался,
Не принял в зло, а улыбался.
Тут очередь пришла и Хану,
Он встал, и говорит Салтану:
«Сорок первый твой годок,
Отнюдь, уже не малый срок,
Но, однако, и не много –
Не суди об этом строго,
Мы как бывшие твои враги,
Желаем – долго царь живи,
Сотрудничать с тобою будем,
Зло все прошлое забудем,
И в знак нашего примирения,
И твоего здесь дня рождения,
Прими от нас сей скромный дар,
От друзей твоих – татар».
И только Хан закончил слово,
Взглянул на Соловья он строго,
И тот вдруг засуетясь,
Направился к воротам, чуть смеясь.
Распахнулися врата широко,
И увидали гости во всё око,
Какой подарок закатили для царя –
Золотого и огромного коня.
Салтан опешал от увиденного в миг,
И ответил, мол, спасибо Хан, мужик,
Теперь казна на веки полна,
На богатство золота бездонна!
День закончился, истемнело,
Тут и там бухое тело,
Лишь Салтан один не пил,
Всех приезжих веселил –
Анекдотами, стихами,
Песнями… затем плясали,
Перебили блюдца, чашки,
Сломали две или три лавки,
Разорвали три баяна,
Но царь не высказал изъяна,
Махнул рукой на сей эксцесс,
Мол, бывает и такой процесс.
В общем, весь уставший он,
В свои палаты спать побрел,
Едва перебирая ноги,
И спотыкаясь о пороги,
От усталости безумной,
От плясок дня до ночи лунной.
Чуть позже вдруг зашевелилась
Гора людей, что вдрызг напилась,
Точнее из людей –
Татарин Хрен и Соловей,
Выбрались из этой свалки,
Уселися на уцелевшей лавке,
Отдохнув переглянулись,
И следом злобно улыбнулись,
Затеяв темные дела.
Пока стояла тишь двора,
Тихонько подкрались к коню,
Что подарили днем царю,
Открыли дверцу под хвостом,
Тихо свистнул Соловей потом,
Созвав всю «Игу» изнутри,
Успеть стараясь до зари.
Хрен пояснил всей шайке суть,
И указал заветный путь,
Как в царский дом попасть по – тихой,
Чтоб не попасться перед свитой,
И неожиданно напасть –
Царя Салтана в плен забрать.
Войти в ворота побоялись,
Дружину ту остерегались,
Присели снова, стали думать,
Как влезть в окно чтобы не спутать,
Не помешаться в темноте,
Окном заветным в суете,
И не взять вместо царя,
Какого – нибудь богатыря.
Плясали около окна,
Без малого те два часа,
Уже и свет стал появляться,
Солнце стало подыматься,
И хан махнув своей рукой,
Отбросив страхи все долой,
Приказ дал – лезть посередине,
Отдав себя на власть рутине,
Но к его счастью прав он стал,
В окно заветное попал.
С трудом, конечно, но украли,
Бойцов не мало потеряли,
Ведь царь не робкого десятка,
Под рукой всегда есть палка,
Но темнота тут подвела,
Рука татарина хитра,
Салтана лихо заломали,
И без препятствий в плен забрали.
С зарей запели петухи,
На деревьях заблестели мхи,
И потихоньку ото сна,
Стала отходить братва –
Вся царская дружина, слуги,
И приглашенные все други,
Только никак не выходил,
Тот кто из них совсем не пил.
День к обеду подошел,
К царю с докладом страж пришел,
Встал перед дверью, отдышался,
Выпрямился и поджался,
Затем решился постучать,
Пора ,мол, царь уже вставать,
Но тут, войдя в покои, стража,
Воскликнула тот час : «Пропажа!»,
И быстро принялись искать,
По двору царскому блуждать.
Все комнаты те прошерстили,
Двум стражам даже нос набили,
За то что те проспали кражу,
И допустили ту пропажу.
В общем говоря дружина,
Явилась пред народом смирно,
И рассказала о беде,
Что в царстве нет царя нигде,
Салтана след везде простыл,
Ушел, и не предупредил.
Народ собрался в тот же час,
Сели за стол, хлебнули квас,
И стали предлагать решенье,
Что делать, как начать движенье
Искать на сей вопрос ответ,
И порешали выйти в свет,
А позже чуть, один сказал,
Мол, так же тут и хан пропал,
А с ним и злобный Соловей,
Что без почета у людей,
Бесследно так же тот исчез,
Следы указывали в лес …
Тем временем Салтан очнулся,
Под дубом ,связанный проснулся,
А рядом Хрен и Соловей,
В шахматы бились средь ветвей.
Царь их молча оглядел,
Пришел в себя и осмелел,
А позже высказал врагам:
« И как понять тебя мне, хан?
Что за дела, вы что творите?
Вы хоть себя поберегите!...»
Но тот не дав договорить,
Поспешил отставить прыть,
Кинул в царский лоб ладьей,
При этом произнес : «Не ной»,
И от меткого броска,
Салтана снова грусть снесла,
Обрела его в молчанье,
Короче царь впал в безсознанье,
А Хрен и Соловей опять,
Продолжили потом играть.
Через час Салтан очнулся,
Но теперь не оглянулся,
Понял уж по голосам,
Что рядом Соловей и хан.
Лежит в раздумиях и злится,
И никак не шевелится,
Мышцы затекли прям жуть,
Хотел уж попросить их пнуть,
Чтоб немного поразмяться,
И инвалидом не остаться,
Но не стал тому проситься,
Набить лицо в сердцах стремится,
Татару Хрену с Соловьем,
И «Игу» черному притом,
Что притаилося под дубом,
Готовя инструменты к срубам.
Златая цепь висит высоко,
Тревожа злого хана око,
Тот партию закончив, встал,
И дуб рубить тот приказал,
Вожделея завладеть
Все тем что в дубе, цепь надеть.
С каждым ударом топора,
Салтана клонит голова,
Обида жмет за дуб родной,
Так сильно, что хоть волком вой,
Кричал, просил остановиться,
Стал даже сильно материться,
Но те попытки были тщетны,
Для братства «ига» не заметны,
А Соловей, совсем нахал,
Царю язык свой показал,
И ухмыляясь ствол рубил,
Чудо – дуб кота губил.
Вдруг, после «N –ного» удара,
Из войска тьмы сбежала пара,
Затем еще один, второй,
И так сбежали все гульбой,
При этом громко вереща,
И на татарском дуб кляня,
Соловей упал без чувств,
На слово не богат он, пуст.
Хан растерявшись, наблюдал,
Как войско в миг он растерял,
Заметно тут разгневан стал,
И сам топорище в руки взял,
При этом что то бормочал,
Своих бойцов он проклинал,
Но только лишь он замахнулся,
Как тот же час сам ужаснулся –
На ветке, прямо возле сруба,
Сидит хозяин того дуба –
Большой, мохнатый кот с зубами,
И очень острыми клыками,
Прозрачный телом весь сидит,
И на татарина глядит,
Мурлычет призрак и молчит,
И хвост свой нервно теребит.
Хрен упустил топор из рук,
И нервных нахватавшись мук,
Помчался быстро, словно лев,
Главой изрядно поседев,
При этом так же вереща,
Как - будто в зад словил клеща,
А призрак умного кота,
Исчез чуть позже без следа.
Народ примчался с опозданьем,
Салтан их встретил с созерцаньем,
Хотя и лежа на траве,
И с шишкою на голове.
В итоге зло побеждено,
Хотя оно всегда одно,
Хоть не народа та заслуга,
А давно умершего Салтана друга,
Но все же как не спорь – победа,
Спасен как раньше царь от бреда!
«Игу» черную прогнали,
Салтана из оков забрали,
И прихватили Соловья,
Для дальнейшего суда.
Того коня, что подарили,
Еще лет пять потом пилили,
А после, переплавив злато,
Наградил посмертно брата,
Того хвостатого зверька,
Что снова выручил царя –
Златым забором оградил весь дуб,
И вставил себе нижний зуб,
Но зуб, конечно, не простой,
А высшей пробы – золотой!
Собрали пир на царском дворе,
Отметили спасенье вскоре,
Чтоб скучно не было, в палату,
Дали возможность музыканту
Поиграть для пляски ног,
Но, парень этого не смог.
Что произошло на этот раз,
Покажет следующий рассказ…
Тут сей сказке не конец,
Раз прочел, то молодец!