Продолжение. Начало (часть I) тут: http://www.stihi.ru/2017/08/24/10617
ЧАСТЬ II
Нет, у него не лживый взгляд,
Его глаза не лгут.
Они правдиво говорят,
Что их владелец - плут.
(Роберт Бернс, 1794) [1]
Вот, ровно через три года, день в день, дед надевает свою рубаху парадную, да порты́ [2] чистые и объявляет бабке, что идет бычка своего забирать. Бабка его одного не пущает, с тобой, говорит, пойду, а то еще в новую гишторию вляпаешься.
Пошли дед с бабкой вместе в тот юниверпыхте́т.
Дверь открывает тот же самый, весь в ливреях-портупеях привратник и важно опять вопрошает, дескать, чего вам угодно?
Как услышал гишторию, которую дед с бабкой ему рассказали, ажно побагровел весь от гнева и затрясся:
- Это надо ж так над старыми людьми издеваться! Знаю, кто это сделал – тот, кто “Вечным Штудье́нтом” у нас прозывается. Щас я его, прохиндея, к вам покличу. Но если он перед вами не сможет оправдаться, или хотя бы извиниться, то я вас тут же сопровожу в экзеку́торскую. [3] Там мы на него, подлеца, ругательную бумагу составим, и ре́ктор [4] прикажет всыпать ему розог поболее, а то и выгонит взашей.
Через некоторое время в дверях появляется тот, которого “Вечным Штудье́нтом” здесь прозывают. Однако же, что за вид у него стал! Вместо мятого картуза – новая фуражка с блестящим козырьком и гербом сего заведения, старого зипуна – парадный штудье́нтский костюм с блестящими пуговицами, выглаженными брюками и начищенными ботинками.
И глаз-то свой косой он выправил, но рожа осталась плутовская, и по-прежнему давится он от смеха. Однако, личность свою держит, [4] да и речь сурьезную старикам в уши толкает.
- А-а-а, привет, привет! Помню я вас, помню. Не слушайте этого солдафо́на. [5]
Его дело какое? При дверях состоять, господам штудье́нтам кланяться, а господам прохве́сорам с ихними систье́нтами [6] – ручку подавать, здоровкаясь с ними, да в гардеропе шубы ихние с них скидывать, да обратно надевать. Ну, и сплетни еще со всего юниверпыхтета собирать, да начальству докладывать. Вот есть и вся его забота. А в науках – он ноль без палочки, как дуб-дубом был - так и остался.
Так вот что я вам скажу, мои дорогие! Достославно потрудились здесь все, и сделали наконец, из вашего бычка человека! Дюже смышленый паренек оказался: за те три года, что вы оба в деревне прохлаждались, он здесь медицинский факультет закончил, защитил даже диссертацию, ученым-доктором стал. Домик здесь недалеко прикупил, практику свою врачебную-целебную открыл. Людей там лечит разными мето́дами и мето́ды эти, да хвори с болячками людскими изучает, ну и во всяко-разных медицинских журналах описывает. А от систье́нтской должности - почему-то отказ написал. Зачем он это сделал - мне про то неведомо. Али простым бычком хотел остаться, али прохве́сором важным сразу стать - кто ж его знает, чужая душа - ведь потемки, да муть голубая...
Да вы сами проведать и глянуть на сего чу́дика-занудика сможете. Чево уж я тут перед вами дальше распинаться буду-то. Вот, идите по этому переулку прямо до конца, потом, направо два раза повернете. Там увидите небольшой домик c крылечком и мезони́ном, [7] на дверях – латунная [8] табличка и звонок. Дергать три раза. А для верности – на крылечке, у самого порога, кто-то бычачью голову аккурат ему в усмешку намалевал. По ней и опознаете.
- тут он не выдержал, расхохотался, и двери юниверпыхте́та перед самыми стариковскими носами захлопнул.
Делать нечего, поплелись старики указанный дом искать. Прошли до конца переулка, два раза направо свернули. Смотрят: действительно, в конце проулочка - аккуратненький домик с крылечком и мезони́ном стоит. Прочитали по склада́м [9] блестящую латунную табличку, извещавшую, что тут доктор под фамилией Бычок проживает. А на крылечке, возле самого порожка, действительно, кто-то бычачью голову намалевал. Токмо та голова больше смахивала на чертячью. Ибо смотрела она на свет Божий одним глазом, а вторым подмигивала.
Зашли на крылечко, позвонили старики три раза. Вышла опрятно одетая молоденькая горничная и приятным голоском известила, что доктор сейчас выйдет. А пока просит их пожаловать в гостиную, усадила обоих в мягкий диван и велела ждать.
Выходит доктор – грустный молодой человек в пенсне́ и белом галстуке. [10]
Смотрит на стариков оченно грустными большими своими глазами, садится супроти́в них в кресло и вопрошает усталым голосом:
- Ну-с, чем хворать изволите, господа?
Услыхали это старики, да в ноги доктору бухнулись:
- Быченька наш, родной, да как же мы тебя заждались-то! Все глаза наши о тебе выплакали! Глянь-тко, дед, у него на щеке пятнышко есть! Точно такое, как у нашего быченьки было!
Опе́шил [11] доктор, стал их с пола поднимать.
- Да погодите вы плакаться! Лучше расскажите, что случилось-то? Эй, Настёна! – кликнул он горничную. – Подай-ка самовар, мы сейчас разговаривать будем.
Ну, а за самоваром, с душистым чаем, пряниками и конфектами, рассказали старики свою гишторию.
Тут уж взялся доктор хохотать. Хохотал он достаточно долго, а когда успокоился, вытер слезы и говорит:
- Ай, ладно! Коли с вами такая гиштория приключилась, следовательно, так тому и быть. Ни одного слова супроти́в или вдоль того, чего вам тут натрепали в вашей гиштории – я вам, господа, более никогда не скажу. А то, что вам в ней про меня кучу всего язы́ками своими погаными намели - дак пусть на ихней совести и будет. Но и у меня к вам предложеньице одно имеется. Вы – люди одинокие, и я - одинокий тож. Семьи, детей у меня нет, родителей я своих не помню, горничная моя, она же сиделка [12] – работница приходящая, так что предлагаю я вам стать моими на́зваными [13] родителями. Тебя, дедушка, буду почитать как отца родного, а тебя, бабушка - за свою мать. Поселю я вас в мезонинчике, наверху, будете на моем полном попечении. А ежели прихворнете – я тут как тут буду. Поне́же, [14] появится у меня семья, детки – будете с внуками нянькаться, да старость свою тешить. А домик ваш в деревне - будем как дачу вместе пользовать. Оно ж летом в деревне – куда как пользи́тельней, чем в городе будет. На свежем-то воздухе, да на своих фруктах-ягодах, да на клязьминской рыбалке - это же просто кла́дезь [15] для здоровья!
Да, вот еще к вам просьба моя небольшая будет: гишторию эту больше никому не рассказывайте, не смешите честно́й народ. Так что, если вы все согласные будете – завтра в полицейскую управу к городничему вместе топаем, пашпорта́ [16] всем выправляем. Без пашпорта жить вам в Москве никак нельзя.
Согласились старик с старухой. Ну, а доктор, не будь дурак, всем новые пашпорта у городничего [17] справил, да вишь, и фамилиё в них после этой гиштории себе и старикам сменил. Быковыми все стали именоваться.
ЭПИЛОГ
Так закончилась, дети мои, счастливо для стариков, да и для доктора эта история. А Бычок-белый-бочок? Хм, ну тут каждый для себя сам волен решать, чего с ним тут было. Это уж кому как нравится. Так что вот вам, дети мои, отеческий мой наказ: учитесь, учитесь, милые мои, да вперед науку Российскую двигайте. Ибо, как вы видите из этой истории – ученье все же свет, а неученых – по-прежнему тьма-тьмущая.
______________________________________
Примечания и комментарии ко второй части.
1. Перевод Самуила Маршака.
2. Порты́ - мужские штаны, подпоясывались крученой веревкой с узлами на концах - гашником. Часто имели "загашник" - потайной карман для денег. Впоследствии были вытеснены брюками.
2. Экзеку́торская – здесь: канцелярия.
3. Ре́ктор - глава высшего учебного заведения, в данном случае - университета.
4. ...личность свою держит - здесь: держится с достоинством.
5. Солдафо́н - грубый невоспитанный человек, применительно к военным, синоним "хама" применительно к гражданским.
6. Прохве́сор, систье́нт (простореч.) - профессор, ассистент (помощник).
7. Мезони́н - дополнительная встройка в крышу, в середине дома. Представляет собой либо крытый балкон, либо отдельную комнату, либо то и другое вместе.
8. Лату́нь - сплав меди (70%) и цинка (30%). Имеет красивый золотистый оттенок, хорошо поддается гравировке. Таблички из латуни возле входной двери - символ престижа в царской России и до сих пор в Великобритании.
9. ...по склада́м (устар.) - по слогам
10. ...в пенсне́ и белом галстуке – здесь: пенсне́ (фр. pince-nez) - очки без заушных дужек, а белый галстук - непременный атрибут костюма врача в царской России, как сейчас – белый халат.
11. Опе́шил (устар.) - растерялся, смутился.
12. Сиделка (устар.) - медсестра, делающая процедуры, уколы, и выхаживающая больных.
13. ...на́зваными (устар.) - то есть приёмными.
14. Поне́же (устар.) - поскольку, так как, если.
15. ...кла́дезь (устар.) - колодец, в переносном смысле - сокровищница.
16. …пашпорта́ – в Российской империи крестьянам паспорта не выдавали, но при переходе их в другое сословие (мещанское или купеческое), они обязаны были иметь паспорта. Для остальных сословий в России паспорта нужны были только для выезда за границу.
14. …у городничего – глава городской полицейской управы, ведающий помимо всего прочего, выдачей паспортов и регистрацией граждан в городе. Регистрация в Российской империи носила исключительно статистический (учетный) и добровольный характер. Ежемесячная статистика о регистрации (прибытии/убытии граждан без указания конкретных имен, кроме очень знатных и важных персон) открыто публиковалась в газете “Полицейские Ведомости”, годовая - в газете "Ведомости Московского Градоначальства".
© Сказка опубликована в Альманахе "Наследие 2019", том 3. ISBN 978-5-4477-1392-8
Все права защищены.