Собственному портрету полувековой давности ©
В год второй от начала призыва
Ты уже не «салага» – солдат,
И, устав нарушая стыдливо,
В самоволки ты бегаешь, брат:
То к девчонке спешишь на свиданье,
Под покровом ночной темноты,
То, провалы презрев, наказанье,
В мать-столицу мотаешься ты;
А в столице – сплошные соблазны:
То поманит футбол, то – хоккей,
Стадионов хватало в ней разных,
«Лужники» были только милей;
На Большой ли спортивной арене,
Или в Малом, ледовом, дворце,
Патрули были все нам – до фени:
Кто б солдата признал в молодце,
Разодетом нисколько не хуже,
Чем гражданский любой паренёк? –
Под жару ли, под зимнюю стужу
Одежонки имели мы впрок.
Это – к дембелю было поближе,
А за этот портрет, видит бог,
В первый раз, как неопытный чижик,
На «губу» угодить бы я мог; *
Но спасло, может быть, провиденье,
Иль – смекалки природной набор:
В форме полной, и бЕз увольненья,
На Таганку, за фото, попёр;
Фотостудия – рядом с театром,
Где Высоцкий ещё не играл,
А для Влади, Парижа с Монмартром
Песен бардовских – мал арсенал.
Я с Таганки знакомство с Москвою
Начинал, наезжая юнцом,
Коммунисты назвали Большою
Эту старую улицу; дом
Посещал я здесь старшего брата…
Впрочем, улицы в прошлом году
Имя стало персоной нон грата –
Большевистским вождям на беду.
В третий раз на роду обозвали **
Эту улицу именем тем,
Кто подножку тиранской морали
Подставлял, разрушая ярем…
С Курской станции мчу до Таганской –
Электричек приятней метро:
Встретить здесь патрулей мало шансов –
Ну, не больше, чем в картах, зеро; ***
Эскалатор… и сбоку, подлянкой,
«Шанс» возник – в виде трёх патрулей:
Задержали, с проверкой, курсанта
Два сержанта, и с ними – старлей;
Комендантский патруль мне спиною
Подсказал вмиг решение: я,
Увлекаемый кверху толпою,
Проскользнул мимо, словно змея;
Но десятком ступеней пониже
Возносился со мною сержант;
Глаз скосил я: сержант этот рыжий,
Был – навскидку – пижон и педант;
Наверху я рванулся направо,
Чуть вперёд – и налево отскок:
Нет, не ведал сержантик тот бравый,
С кем он дело имел, сосунок!
Патрули, не чурайтесь вы шахмат,
Особливо – игры в темпе блиц!
А сержант лишь досадливо ахнул,
Словно щука ушла от жерлиц;
Я стоял за портьерой студийной,
Левый выход – рукою подать:
Как снаряд из него, орудийный,
Тот возник, кто пытался поймать
Знатока знаменитой Таганки
(Мне бы площади этой не знать!),
Вид сержанта (как будто тот – с баньки)
Позабавил, я должен сказать.
И совет я послал на прощанье,
Чуть сочувствуя, парню вдогон:
«Опозорил сержантское званье,
Эх, раззява и рыжий пижон!..»
Интересно, а что он старлею
Доложил, опустившись в метро?..
Как представлю, от радости – млею:
Хорошо, что патруль – не УгРо!.. ****
-----------------------------------------------
«Да, тогда я присягу нарушил,
Подозрением, видно, томим:
Часть шестая освоенной суши
Повторит разложением Рим;
Присягать же тому, что не вечно,
И готовит себе же распад,
К дням сегодняшним – бесчеловечно…» –
Подмигнул мне с портрета солдат.
* ГубА – солдатский жаргон: гауптвахта
** До революции 1917-го года улица называлась Большой Алексеевской,
большевики срочно переименовали её в Большую Коммунистическую,
а в конце 2008-го года решением московского правительства она
получила имя Александра Исаевича Солженицына, накануне ушедшего
из жизни.
*** ЗерО – ноль очков, ноль.
**** УгРО – уголовный розыск
Примечание:
Автор должен открыть небольшой секрет: увольнительная у него была, но он решил, из озорства, проверить возмож-ности патруля по части поимки самовольщиков. Если сержанту озорника всё же удалось бы споймати, то была на тот счёт отговорка, что он спешил-де до закрытия фотоателье получить заказ, что выглядело вполне правдоподобно, поскольку оно, действительно, через полчаса должно было закрыться. А всё, что описано в этой погоне, соответствует правде, за исключением вывода, который он спроецировал как бы на всамделишнего самовольщика...
17 января 2009 года