По росе, по траве, по картинам, рисованным зодчими –
Напрямик, так верней, небо – дом, говорят... Без приданного
Принимают туда всех с проблемами, с видами прочими.
Хорошо, если совесть чиста у тебя, окаянного...
Принимают по лицам, одежды нужны лишь для кладбища.
Улыбайся, от боли улыбки становятся честными.
Рядом кто-то горит, и в нелепом хвалёном пожарище
Выгорают надежды, и судьбы все кажутся местными...
Эти лица несчастных, счастливых, попавших в чистилище,
Или нет, может, рай это – баня иль русское пиршество,
А вокруг – чистота, до чего же уютно вместилище
Судеб! Смех раздается, не может быть это излишеством.
То ли явь, то ли нет, не понять, как попали зловредные
В эту даль, в этот мир, в эту радость телесного торжища.
Души смелые здесь почему-то мне кажутся бедными,
Их ругает невидимый кто-то: какое убожище...
Все раздеты, раздуты, растерзанны мнительным временем,
По наколкам и лентам дорог не понять, кто здесь истинный,
Жарко, пламя печей, ох, ласкает, и каждый беременный
Этой жизнью иль смертью и верящий в будущность искренне...
По мотивам и песням бредёт окаянное гульбище,
Попадая кто в ад, а кто в рай – всё едино здесь, видимо.
Хорошо после первой – вторую и, сбросивши рубище –
Тело, – души гуляют по пеплу на лоне Юпитера...