Черной-черной иглой по сердцу
Белому моему прошёл,
Раскроённой стала, нездешней,
Не поймет никто, не прочтет.
Черноокой бабочкой смерти
Выпустил за окоём,
Бьюсь, не щадясь, в эти окна.
Мне теперь все уста солоны,
Все объятья. Не твои. Счастье ль?
В черной Глине твоей засохнуть,
Сад опыляя, – гербарием.
Голос дал, все забрав, ставши мне
Черной речи своей музыкой,
Снежной Вещей себя отдаривший,
Плачем в месяцы, Птицы звуками.