Последний наш царь человек был святой,
По бабам его не носило,
Его не могла соблазнить красотой
Бесовская тёмная сила.
Такой он святой был, что просто держись,
И, чтя неустанно устои,
Решил он с царицей связать свою жизнь
Такой же, как сам он, святою.
Собрался в Европе фашистский кабал,
Ротвейлеров клан и Ротшильдов,
Молиться, чтоб дьявол из ада прислал
Исчадье в обличье Матильды.
Пускай она лихо отпляшет балет —
Исконное наше искусство, —
Чтоб впал самодержец от звона штиблет
В бесовское дикое чувство.
Тогда позабудет он Русь навсегда,
Начнёт разъезжать по притонам,
И скажет: "Пришла нам пора, господа,
Продать Петербург Вашингтону."
Но царь это адское всё монпансье
Отмёл без раздумий пространных,
Поскольку имел на руках он досье
Надёжно разведанных данных.
И значилось там, что Матильда есть враг
И смалу была с бесовщиной,
Что взглядом крутила предметы за так
И с каждым крутила мужчиной,
Что мать и отца засадила в острог
И в школе слыла хулиганкой, —
Чему ж удивляться, что дьявол не смог
Не спеться с такою поганкой.
А кто заслужил за сей рапорт медаль?
Вопрос это не пустяковый —
То был всенародно известный нам Даль,
Словарика автор толковый!
Наслышался много он слов на Руси,
Справляясь об адской мамзели,
А также геройски, кого не спроси,
Играя в кино Флоризеля.
"Отважен ты, Даль, и не в меру умён,
В любую полезешь траншею,
Так будь же героем всех наших времён,
Владимира Далю на шею!"
Так царь говорил и, вручая медаль,
Светился святой простотою,
Царица поодаль жевала миндаль
И тоже казалась святою.
Рассказывал Даль нам про фильмы с тех пор
Ещё много лет многократно,
Матильда же, с чёртом кляня уговор,
Отправилась в пекло обратно.
Россию ни бабой не взять, ни ножом,
Ни сверху, ни сбоку, ни с тыла,
В России историю мы бережём
И помним всё ТОЧНО КАК БЫЛО!