POV Картер
Послеобеденное солнце нещадно обжигало мне кожу и слепило глаза. Работать на открытой местности было очень тяжело, особенно в утепленных рабочих комбинезонах, но более чем за 13 лет жизни здесь привыкаешь ко всему. Да и это еще цветочки.
Рядом сновали такие же бедолаги, как и я. Видно было, что другие уже еле переставляли ноги от усталости, но, даже несмотря на это, они не теряли слаженности движений и хладнокровности взгляда.
Я вел себя вполне приемлемо, если таковым можно считать полное подчинение властям этого жуткого места. Да, лучше вести себя "хорошо" некоторое время. Хотя бы для отведения подозрений от собственной персоны, которая так и норовит попасть в неприятности.
Куда же нас вели? Нам, как всегда, ничего не объяснили, и как только наша группа закончила строительство укрепления для амбара, нас сразу же согнали с места и повели в неизвестном направлении. Хотя нет, в известном. Кажется, мы шли к цеху по переработке каменного угля.
Моя догадка подтвердилась. От осознания этого у меня радостно забилось сердце, а в груди запели миллионы птичьих голосов, хотя внешне я оставался совершенно спокоен. Чем вызвана такая бурная внутренняя радость?
Цех не представлял собой ничего особенного, обычное одноэтажное здание с обшарпанной серой штукатуркой, стоящее на небольшом холме в отдалении от Рабочей деревни. Внутри интерьер тоже не блистал роскошью: голые стены навевали тоску, огромные машины для обработки - чувство страха, а звук работающих механизмов и раскаленный пар - так вообще лишал всяких органов чувств.
И все же я был рад, что хоть на этом "Адском производстве" мог укрыться на время от инфракрасных солнечных лучей. Ну, и не буду лукавить, мне очень хотелось поговорить со своим другом. Мы с ним не встречались и не общались целую неделю, даже не пересекались в Рабочей деревне, но сегодня утром я видел его с другими подростками около цеха.
Вместе со своей группой я медленно зашел внутрь здания и без особого энтузиазма прошел к огромной куче переработанного сырьевого угля, которую следовало расфасовать по размеру и виду. Гораздо интересней было бы управлять одной из перерабатывающих машин, но такую работу доверяют самым преданным, опытным и безвольным работникам. Да я лучше умру, чем позволю превратить себя в подопытного кролика и поработить свой мозг!
Вдруг я ощутил легкое, почти не ощущаемое, прикосновение к своему плечу и обернулся. В тот же миг мои губы расплылись в улыбке при виде тощей высокой фигуры парня, в которой я узнал своего молчаливого друга Томаса. Парень, приветствуя, тряхнул темно-русой головой и уставился на меня блестящими зелеными глазами.
-Как дела, Томас? - одними губами спросил я, при этом не проронив ни одного звука. Здесь нам запрещали общаться друг с другом на работе, да и вообще не любили тут болтать по пустякам, только в случае крайней необходимости. Да и разговоры могут быть подслушаны, поэтому не советовал бы рассказывать кому-то свои личные секреты вслух.
-Скудно,- тихо прошептал друг и уселся вместе со мной. Скудно - это описание лучшего состояния, в котором только могут находиться обитатели Города Костей. Слава Богу, что не хуже!
Мы молчаливо продолжили перебирать небольшие угольки, молчаливо и красноречиво обмениваясь взглядами. Пока нас не прервал долгий истошный крик, щемящий сердце и заставляющий похолодеть конечности.
Все, как один повскакивали со своих мест, по толпе прокатился гомон. Все уставились на источник душераздирающего крика, которым оказалась всего-то невысокая девушка, свернувшаяся от боли калачиком на грязном полу. Каштановые волосы девушки разметались по всему лицу, которое буквально исказилось от ужаса. Бедняга прижимала к груди занемевшую руку, на которой выступило огромное ожоговое пятно.
- Травма на производстве, - равнодушно сообщил в рацию один из охранников. На вид ему не дашь более шестнадцати лет, разве что такой гигант-охранник раза в два больше и мускулистее обычного подростка, ведь все они, как и мы, были порабощены здесь, им, как и нам, тоже остановили старение, они прошли через то, что сейчас проходим мы. Так неужели у них нет ни капли сочувствия к этой бедной девушке?
-Вставай, неженка, - зло рыкнул охранник и пнул ее.
- Оставьте ее в покое. Не видите, что у нее ожог? - возмутился кто-то в толпе, но тут же получил плеткой от другого охранника.
Здоровяк зло фыркнул, а затем довольно грубо взвалил пострадавшую на плечо и унес в неизвестном направлении.
Но весь день меня не покидала одна мысль, мысль о том, что же с ней сделают. И как бы горько ни было это признавать, скорее всего, убьют. Ведь этим иродам, которые держат нас здесь, нужна только здоровая рабочая сила, ведь зачем тратить средства на ее лечение? Можно же просто избавиться от больных, как от типичных вредителей.
Я все не мог успокоиться. Злость так и бурлила во мне, все тело распирало от гнева. Пора бы уже понять, Ганс и его гениальная свора, что месть отчаявшихся может быть страшна, а месть отчаявшихся подростков, оторванных от родной семьи, гораздо страшнее.