"Каждый пред богом наг. Жалок, наг и убог. В каждой музыке Бах, В каждом из нас Бог." у Бродского. У Звягинцева в каждом из нас "нелюбовь", что не исключает Баха, жалости, наготы и особенно Бога. Первая нота, звучащая в фильме, вызывает неистовую тревогу, как первые аккорды Каравайчука в "Tarantella", натянутый нерв, который не ослабнет до пришествия с просмотра, а возможно и дольше.
В Интернете много попадалось заметок о том, как после просмотра фильма хочется "всех любить и обнимать детей". Ни хрена не хочется, хочется напиться в одиночестве. Не потому что это "чернуха", в фильме много света, а потому что тебе тебя показали в зеркало, гораздо более правдивое, чем то, что висит в коридоре. И там отразилось, то, что ты не хочешь о себе знать, замечать в себе и своих близких.
В памяти все время всплывал Сигарев с "Волчком" и Серебренников с "Учеником". Вместе со Звягинцевым - они образуют три пути ведущие как к свету, так и к тьме, лежащих в нас самих. Тут зритель должен сам сделать выбор в какую сторону он пойдет, режиссер предлагает только выбор пути и нет никаких гарантий, что в конце каждого из путей не будет тупика. Но дорогу осилит идущий.