Из сообщений «Odi et amo»,
я слишком стар, но это вот дерьмо
меня постарше на тысячелетья.
Каких я только в жизни ни встречал,
как только я ни длил свою печаль,
а смысла в этом, право, не заметил.
Но пишет новоявленный Катулл,
у строк приметы птичек и акул,
а у меня - волна в дельфиньих спинах,
и ветер переводит языки
"пойми меня", "прими" и "не покинь",
и с высоты закидывает спиннинг.
Как истина вскрывается легко -
как будто ранку тронуть языком
и как свое прошедшее увидеть:
трезвящий сок прокушенной щеки,
когда как волны ходят желваки,
и створки губ сжимают мышцы мидий.
Лови любовь на древний свой крючок,
у августа под сердцем горячо,
и у тебя едва ли горячее,
ты всё равно отдашь ее ветрам,
так стоит ли признания игра,
а позолота - казни казначея?
Причалит осень, ветер подсечёт,
и выпотрошен, то есть изречен,
ты будешь ртом хватать замерзший воздух.
А я опять останусь, как и был -
встречать шторма со вставшей на дыбы
медведицей, в меня смотрящей звездно.
Я вспоминаю «Odi et amo»,
и постигаю истину умом,
мне ветер заостряет взгляд и скулы.
Но знаю - ни один ещё Катулл
своей судьбы назад не повернул.
И я слегка завидую Катуллу.