Травинку нежила роса,
рождался зорьки робкий почерк...
А я пришёл однажды сам,
укрывшись тьмою южной ночи.
Пришёл работать - воевать,
ведь говорят: война - работа.
Ругалась, не пускала мать.
Кричала:
- Хватит одного-то!!!
Вас было двое, он был жив!!!
А только ты теперь остался!
... Вздохнул, тихонько отстранив:
- Я за него не рассчитался.
Ещё добавил:
- Я вернусь!
Сказал спокойно.
Так, как надо.
В глаза ей глянул: боли груз...
Нельзя забыть такого взгляда!..
За эти горькие глаза,
за брата, за родное поле
я буду бить, крушить, терзать,
и мне - другой не надо доли.
Всё будет после. Всё - потом:
и жизнь, и мир, и урожаи!
Да, мне семнадцать.
Ну и что?
Здесь - день за год. И я мужаю.