Жил да был человек без друзей и врагов,
безымянный, безгрешный, бесполый...
Жил да был: и не близко, и не далеко, -
без нутра, без души, - то есть.... полый.
По утрам Он варил себе кофе. Омлет
заливал, разболтав, в скворОдень.
Был Он молод, подтянут, здоров, что атлет,
уважаемым был на работе.
Знал порядок во всём, чтил мораль и закон
и не ведал бессонниц. Средь ночек
рядом с ним отдыхал столь же полый, как Он,
ну а в детской - бесполый сыночек.
Всякий день - на повтор. Заведётся мотор,
Слово смолвится в шелест купюры.
За рекламой витрин занавесок декор -
пик величия полой культуры.
Человек её пил, человек поглощал
без разбора картинки и речи.
И удобный ноктюрн той культуры вещал
тишину в пустоте человечьей.
Человек жил да был, и считался живым!
Ведь осмысливал цели судьбины.
Уровняв всех и вся, обращался на "Вы"
к полым "Ты" монолитной долины.
В монотонном и взрослом течении дел
Он, бывало, чуть-чуть и... - поникнет.
Но, из внешних событий слагая предел,
постоит в пустоте и - привыкнет.
Доживёт до седин, разрастанья сетей
из мембран городского комочка.
Ведь, ветшая, как вещь, среди полых людей,
Он так счастлив, что Он - оболочка...
Лишь забрезжит рассвет. Силой тысячи луп
луч преломится, вспыхнув... - остынет,
Обнажив мириады разбитых скорлуп
В поразительно людной пустыне...