Уходили, прощаясь и грустно, и нежно.
Покидая надолго оставленных жён.
На военных дорогах России мятежной
Оказался в неравном бою эскадрон.
Где махновцы, пути к отступленью отрезав,
За награду в гектар или больше земли,
Не жалея огня из крестьянских обрезов,
Опьянели от вида дворянской крови.
Пленных били до вечера в чьём-то амбаре,
А потом комиссар приказал взять оброк.
Ордена и иконы детишкам забрали,
Дали лапти одеть вместо пары сапог.
Задыхаясь, храпели и люди, и кони,
Не щадил никого многочисленный враг.
Поредел эскадрон, уходя от погони,
Потеряв половину отряда в горах.
У села эскадрон ожидала засада,
Задрожал небосвод, оказавшись в свинце,
И, когда привели командира отряда,
Оплошал комиссар, изменившись в лице.
Бывший юнкер сказал, что учителя помнит,
Что по-разному стоят отвага и месть.
Был помилован им и отпущен полковник,
Вместе с шашкой вернув офицерскую честь.
За дворянское слово теперь и отныне
Никогда не седлать боевого коня.
И беречь свою честь и в миру, и в пустыне,
Как велось на Руси, до последнего дня.
Посоветовал ехать в Париж или Ниццу,
Говоря, что к Стамбулу идут корабли.
Их, в последние дни, словно птиц вереницу,
Провожали священники с горстью земли.
На войне все равны перед богом и чёртом.
И, как будто в рулетке, судьба на кону.
Под упавшим конём и в бушлате потёртом
Молодой комиссар оказался в плену.
Так случилось теперь, что увиделись снова.
И его привели на последний допрос.
И полковник, что дал офицерское слово,
Стал бледнее своих поседевших волос.
И, тогда потянулась рука к револьверу.
Выстрел грянул и в сердце пришёлся ему.
Он, всю жизнь, прослужив за царя и за веру,
Всё отдал до конца, только честь никому!
Я, склоняюсь над теми, кто в час поля брани
После трудного боя кормил вороньё.
И родная земля приняла покаянье,
Тех, кто честью пожертвовал ради неё.