Отвоёванная у неба
и отмолена у врачей —
мне гореть бы в огне, в огне бы,
оставаться вовек ничьей,
не вести вот таких речей.
Мне ловить бы лицом свет солнца,
наслаждаться любым моментом —
но на грани с трудом смеётся.
Всё звенит, говорит "memento",
но не помнится. Незаметно
солнце катится вниз, под крышу,
превращается смех в хрипенье.
Ничего, никого не вижу —
в двадцать лет начисляют пеню
и внутри всё корежит, пенит.
Сколько мне остаётся сил?
Вместо пользы — одна строка.
Не за этим меня растил
и не это мне предрекал...
Если надо за жизнь платить —
значит, выплатим.
Выплачем.
По рукам.