Скорей бы осень - жарко, как в аду,
вскипает кир* на ошалевшей крыше,
и радио вещает лабуду
про веру, бога, Дарвина и Ницше.
А мне смешно, прости меня, Господь,
что так мужи серьезны - как на женах,
ученостью откармливая плоть,
сосут слова из Книг, что сахар жженый.
Ведь мы с Тобою знаем - кто есть бог,
и кто создал своим рожденьем землю,
когда слепым сознанием помог
зажечься свету, коему я внемлю.
Кто пишет каждый раз на кромке дня
нерукотворно праведное слово,
греша своим раскаянием для
того, чтобы родить Аллаха снова,
или Христа, иль Яхве - назови,
как хочет мир, священного младенца,
зажги звезду над крышей визави
и окунись в расплавленное сердце…
Скорей бы осень - жарко, как в аду,
вскипает кир на ошалевшей крыше.
Забудь, мой бог, что я сказал, пойду -
туда, где правда радием не дышит.
*кир - битумная смола, в нефтяном Баку им покрывают крыши