Пил с друзьями в честь непонятно чего. Один из друзей издал книжонку в дешёвом варианте, в честь чего и проставился разбодяженным спиртом и запасом солёных огурцов из подпола в гараже своего тестя.
Судя по тому, что произошло со мной дальше - презентация удалась.
Очнулся я в лесу. В луже талой воды. Мокрый и голодный. Хотелось курить. В кармане, на счастье, обнаружилась полупустая пачка сигарет. На беду - не было огня. Курить от этого захотелось ещё больше. Вечерело. Сумерки. Лес. Мокрый гражданин. Где я?
Поначалу пытался аукать, искать местных жителей, но - в ответ, как у Высоцкого в песне - тишина (он вчера не вернулся из боя). Потом, когда окончательно и скоропостижно протрезвел (по причине холода и вообще - в силу обстоятельств), вспомнил, что на дворе - 21-й век, что я, сто пудов, не в Крыму, как герой Булгакова, что ведь - наверняка есть выход, есть!
Зазвонил телефон. Жена. Беспокоится. Быстро отмазываюсь, настраиваю навигатор и выясняю что я - в Битцевском лесу, в получасе ходьбы от родного дома, где тепло, где есть выпить и покушать! Спешу по сразу ставшему понятным и знакомым маршруту. Бегу домой, мокрый, голодный, но - счастливый.
На опушке замираю от непонимания - а как и за каким ху я здесь оказался? И, наконец, вспоминаю что ехал на автобусе, что вышел раньше специально - нарвать любимой вербы, которая вот-вот должна распуститься и, в пьяном виде, обуянный романтикой и сентиментализмом я этой вербы решил наломать...
И верба - вот она. Рядом. Вынимаю из кармана швейцарский нож (надо же - зажигалку посеял, а нож - нет! Человек!), режу неподатливые ветви. Набрав охапку продолжаю путь домой. Включаю радио. По иронии судьбы в наушниках звучит старая песня группы "Земляне":
"Птицы вечером весенним
К нам летят издалека,
Их любуясь отраженьем,
Стала зеркалом река.
Птиц несет попутный ветер,
Степь зовет живой травой,
Хорошо, что есть на свете
Это счастье - путь домой!"
Жена, увидев охапку вербы, ругать не стала. Согревшись в горячей ванне вышел на кухню, накатил рюман и, выкурив сигаретку, завалился спать. На столе, в вазе с водой торчала верба. Я несколько секунд созерцал эту картину, довольно сюрреалистичную на фоне полной луны, бесстыдно заглядывающей в моё окно, а потом уснул - блаженно и покойно. Мне снился в ту ночь Иосиф Бродский, читающий нобелевскую речь, но, почему-то одетый не во фрак, а в карнавальный костюм императорского пингвина. В финале речи Иосиф Александрович сказал (на манер американских звёзд кино и музыки) - отдельное спасибо Господу, маме с папой, Джевахарлару Неру и Нестору Ивановичу!