Я вчера полаял псиной на Луну,
Что не разрешалось делать никому.
Возмущение собак стало велико,
Видно с ней общение только им дано.
Всё происходило будто бы во сне,
Ну, а я нарушил право их к беде.
И уж огрызнувшись на собачью свору,
Искусал в отчаянье и собаку Лору.
Она зализывала раны,
Не понимая этой драмы.
И скуля, мене псина твердила:
"От чего душа твоя взвыла?
До чего ты дошел человек?
От каких же ты бед и потех
стал бросаться на тех,
Кто покой охраняет для всех?
На луну стал лаять за нас,
Нарушаешь собачий указ.
Собака ж бывает кусачей
Только от жизни собачьей.
От какого горя ты изгрыз меня?
И какая сука допекла тебя?
Чем безумство оправдать?
Будем мы тебя карать.
И с суда собачьего уж ведь меня,
На цепь посадили будто злого пса.
Я скуля как плакал, умолял собак,
Что в безумстве этом не виновен как.
Искусали после привязанным меня.
Где же справедливость злобно молвил я?
И уже проснувшись, как в бреду от сна
Поминал проклятьями явление суда.
За что карать, кому решать?
Разве псам можно доверять?
И собачьей жизни, чтоб уже не знать,
Желал весь суд собачий в намордниках держать.
Чтоб под "фас" уж нас не рвали,
А в горе лаять на луну давали.
****