Пусть мир, скача, как мячик, обезумел,
пусть цаддики колбасятся в экстазе –
я вышел в двери бытия и умер,
забыв о душном душегубок газе,
забыв о затхлой крематорной саже,
о жертвах – демократии издержках,
кострах из книг о разуме, и даже
о пристальных слезах – невинных, детских.
Пусть яростно **ут кого-то в ж***,
пусть скроются в дерьме края родные,
пусть расцветает взрывами Европа,
пусть кровью плачут в алтарях святые,
пусть цаддики колбасятся в экстазе,
«Эх, яблочко!» визгливо распевая,
не вспомню я о вас ни в коем разе –
я умер, ваш гадюшник забывая.