Люблю тебя бездонностью морей, бескрайностью небес боготворю. Проснуться в нашем общем ноябре, простор рубах сменить на строгость брюк и в сепию сырых осенних дней влететь последней стайкой нимфалид. И чувствовать, как дышится ровней, и как в груди томительно болит. Опавших листьев бурая метель рывком взовьется прямо в эмпирей, весь мир собрался крупно поредеть, безмолвно покорившийся судьбе, а я в одном из сотен тысяч тел иду сквозь призму времени к тебе, и сущее в янтарной пустоте незримо останавливает бег, как только в меланхолии толпы я нахожу знакомое пальто... Зефир вздымает призрачную пыль, но с той секунды важно только то,
что, в сущности, произойдет потом.