Каюр весело кричал: «Поберегись!», толпа непуганых пешеходов в дизайнерских шубках и пальто элегантно сторонилась, лишь изредка огрызаясь лаем завистливых собачонок на дорогих поводках для страусов. Синие пластмассовые санки вторили чуть менее весело, им приходилось собственной грудью принимать невзгоды и неровности зимней городской черты. Собачья упряжка из одного кобеля ризеншнауцера тянула детские санки с семьюдесятью килограммами каюра удивительно легко, до самозабвения забывая о тяготах двухкомнатной жизни. Каждый думал о своём…
– Бежал бы себе рядом да покрикивал, пугая зевак и синиц. Жизнь одна и прожить её хотелось бы степенно и долго, неспешно катая лёгкое чадо единственного хозяйского ребёнка. А не вздрагивая во сне от кошмарных будней! – сетовали в дорожную и тротуарную наледь санки цвета летнего неба. Впрочем, видеть небо выпадало и зимой нечасто, роя носом сугробы, а запертые с весны по осень в совмещённом санузле за трубами, что могли они разглядеть кроме сливного бачка?
– Лодыри, вся собачья братия – лодыри и разбалованные особи инакой породы! Рей был отпрыск немецких кровей и поэтому думал с лёгким баварским акцентом с запахом сарделек и пива. Был он вороват и прожорлив – работала глубинная волчья память, посылая чёткие инструкции в подкорку правого полушария вечно голодного мозга. Оставленную остывать на плите восьмилитровую кастрюлю с только что сваренным холодцом, он умудрился снять и, угвоздав пол на кухне до состояния залитого скользким льдом катка, выжрал и вылизал всё содержимое, умудрившись при этом не лопнуть! Однажды выкушал почти палку любительской колбасы у зашедших в гости Ивановых и несколько дней не отходил от водопоя металлической миски, сладко щурясь от воспоминаний. Обувь из псевдокожи обожал грызть на десерт или от скуки, неспеша превращая пару зимних сапог в пару шлёпанцев на меху. Но все проделки прощались ему как ездовой собаке, когда, забывая о призраке голода, а возможно преследуя именно его, Рей мчался без устали по заснеженным тротуарам белого безмолвия, свободный и горделивый!
Оставив заботы и понятия о правильном образе жизни, гражданин вдыхал воздух пропитанный автомобильным выхлопом и, ничтоже сумняшеся, погонял, а точнее поощрял и без того быстрого пса. Иногда бежал рядом, согреваясь и разминая ноги. Душа витала счастливая и беззаботная чуть впереди и выше, крича в морозную бездну с лёгкими вкраплениями ещё неярких звёзд о радости бытия.
Рекламные панели красочными огнями не согревали холодной атмосферы города, отбрасывая на лица прохожих чуждые им светотени. Прохожие спешили и думали, и молчали о своём, выдыхая в морозный воздух продукты полураспада побочного мыслительного процесса. Эти нескладные образы никак не складывались в единую мозаику ноосферы светлого будущего. Город безмолвствовал,
вздрагивая от визга тормозов
и общего гула
ни
о
чём…
06.09.2017