Однажды, теплой летней ночью в чужой стране в тысячах километров от дома я кружил по дорогам в поисках ночлега.
В машине играет Hotel California. Мое окно открыто, волосы развевает ветер, но глаза все равно слипаются и время от времени я проваливаюсь в сон, не переставая рулить.
Голова на мгновение падает на грудь, я просыпаюсь и продолжаю движение, пошире раскрывая глаза и нещадно массируя шею.
Уже не в силах бороться со сном, я сворачиваю на неприметную дорожку и недолго пропетляв по темному лесу из больших вековых деревьев, я оказываюсь на освещённой лунным светом поляне, на площадке, насыпанной из белой каменной крошки возле старинной усадьбы.
Я выхожу из машины. Ищу глазами людей, но никого рядом нет. Тогда я иду вокруг дома. Зову кого-нибудь, но никто не откликается.
Наконец, поднявшись по широкой, огороженной каменными перилами полукруглой лестнице, я оказываюсь на веранде, идущей вдоль всего фасада.
Огромные в пол французские окна открыты настерж. Легкие занавеси едва уловимо колышатся ветерком. За верандой открывается большая зала. В ней большой сервированный стол.
Белоснежная скатерть, крахмальные салфетки. Расписанный мелкими цветами и травами молочного цвета тонкий фарфор, играющий бликами хрусталь и матово-лунное столовое серебро.
Вдоль всего стола стоят подсвечники с высокими, но не зажженными свечами
Зала освещена хрустальной люстрой и такими же светильниками на стенах, обитых тиснеными сиреневыми обоями.
На полу покрытый воском дубовый наборный паркет. Резные стулья с позолотой с тусклой голубой парчой и витыми шнурами по сидениям и спинкам.
Вдоль стен расставлены сервировочные столики. На них, на подсталеных снизу горелках, стоят большие блюда, накрытые серебряными Колпаками. Из под них исходит аромат специй и чего-то очень вкусного.
У дальней стены возвышается монументальный резной буфет темно вишневого дерева в полстены и почти до потолка. На буфете стоят графины и вина, некоторые были недавно извлечены из своего тихого холодного лежалища, с нестертым налётом пыли и паутины на бутылках.
На столах рядом с буфетом каре из кувшинов и графинов со всевозможными напитками. Отдельно стоят батареи шампанских в карауле наполненных льдом пустых ведерок.
На противоположной стене огромный мраморный камин в витой чугунной ограде,
С несколькими большими незаженными поленьями сложёнными срубом. Над камином широкое словно потускневшее венецианское зеркало в старинной позолоченной раме с кракелюром.
Когда я уже поворачиваю голову, я краем глаза замечаю какое-то движение. Оборачиваюсь и пристально смотрю в зеркало, но там отражается только пустая зала и я в ней.
На стене, напротив входа с веранды, висит гобелен. На нем сцена охоты, Леса и холмы, конные егеря и собаки. На переднем плане двое всадников.
Одетый в камзол и треуголку мужчина верхом на вороном коне, одной рукой осаживает коня, другой, в которой зажато ружьё, показывает на холм на котором среди деревьев угадывается фигура оленя с большими рогами.
Рядом, на серой в яблоках лошадке дама на женском седле, в амазонке и маленькой треуголке с сидящем на руке соколом. В полоборота к мужчине и что-то ему отвечает!
Я вновь украдкой бросаю осторожный взгляд на зеркало, и тут боковым зрением вижу, что комната наполнена множеством народу в мундирах и фраках, в платьях и ливреях с позументами, аксельбантами и бриллиантами.
На мгновение я как бы оказываюсь в наполненной людьми комнате. Звон посуды, шорох платьев, шёпот и гул голосов, шарканье ног.
Перевожу взгляд с зеркала на залу. Никого нет. Дом пуст, но ощущение, что все только что вышли.
Я выхожу обратно на веранду и спускаюсь вниз. Газон перед домом имеет небольшой наклон. Спускаюсь по нему и оказываюсь возле воды. Это большой пруд, или озеро, или даже залив, ведь море совсем недалеко и в свежем вечернем воздухе ощутимый запах йода и соли.
Едва слышный плеск воды. Недалёко от берега что-то белеет. Приглядываюсь и вижу силуэты нескольких лебедей, плывущих в мою сторону. Кажется, посмотри я на воду чуть пристальнее, и увижу скользящих в чёрной глубине русалок, но это похоже просто водоросли!
По берегу иду вправо, ищу людей. Вскоре натыкаюсь на заросшее тростником устье ручья. Вокруг наперебой соревнуясь поют лягушки. В темной роще за ручьём слышна трель соловья. Дальше не пройти. Разворачиваюсь и иду назад.
Вдруг, в небе, отражаясь в воде, расцветает огненный цветок! Потом в небо взмывают разноцветные перья жар-птицы, белая тысяче-лепестковая хризантема, шары пеонов.
Разноцветные ракеты взлетают в темное небо и расцветают образуя на зависть его обитателей новые созвездия!
Золото и серебро, рубины, топазы, изумруды, аквамарины в небе! Все они горят, мерцают калейдоскопом. Из бутонов огня раскрываются пышные цветы, увядая и теряя яркость они догорая опадают вниз.
Весь мир замер, любуясь чудом. Замер на середине рулады соловей, притихли лягушки и даже комары и мотыльки замерли в полёте!
Мне уже совсем не хочется спать. Я возвращаюсь к машине, так никого и не встретив!
С сильным ощущением того, что вся эта нарядно одетая компания вышла на веранду и смотрит мне вслед, словно ожидая чего-то!
Я сажусь в машину и уезжаю.
Это был праздник, который до сих пор со мной!