Почти конец рабочего дня в этом огромном бетонно-полупрозрачном сером термитнике. Глаза-окна потихоньку тускнеют, с верхних этажей и ниже, ниже. Из жерла муравейника начинают выползать вольноотпущенные на 16 часов пчёлки, муравьи, трутни и короеды. Жуки незаметно выползли через потаённый выход, погрузили свои бесценные тельца в роскошные коробчонки и растворились в непрерывно двигающемся море себе подобных.
Остаются последние минуты пребывания здесь. Они, физически ощутимо, осыпаются на паркет пыльцой с крыльев бабочек, которые весь день цокали по нему, циркулируя между ячейками-кабинетами. Гранитно-тёмные гроты шкафов наполнились наконец постоянно перемещаемыми до сих пор раковинами папок. Системники дожёвывают последние скармливаемые за сегодня данные и, довольно ворча, засыпают в своих пещерках. Стены термитника, уставшие блестеть весь день, отражая всех и всё - обитателей и гостей, звуки и приглушаемый теперь свет, будто повернулись изнанкой и потускнели...
Шшшшшшш... Передо мной раскрывает пасть сверкающий многочисленными глазьями серебристый скоростной монстр. Пройдя через его пищеварение, тоже выползаю из термитника и тону в толпе мурашек. До завтра...