Филиппу Григорьевичу Мартыненко,
умершему в шталаге XIB Фалингбостель в Германии
(15.10.1914-17.08.1942)
Никто теперь не ответит, и, чья теперь в том вина?
Ушел солдат на рассвете, пришла за ним тишина…
Как будто бы растворился, как будто растаял в дыму.
Нет в списках погибших и нет в лазарете,
Он там, где не ищут, он там, где стираются лица…
Он жив еще, только в плену…
Напрасно тогда генералы давали приказ отходить.
В тиски две дивизии взяли, и только б две ночи прожить.
И только б еще продержаться, увидеть бы завтра рассвет…
Тогда б окруженье прорвали и вышли, быть может... но выхода нет…
Вагоны скрипят, словно стонут, и рельсы бегут как в бреду
Он думал: «Нам только б патронов…», но кончились все на беду.
Быть пленным не стыдно, забытым быть больно,
Ведь не в чем себя упрекнуть…
Стояли все насмерть… «Нам только б патронов,
Врагу бы не дали уснуть»…
И голод, и холод, и пытки – все вытерпеть был он готов,
За то, чтобы дочки улыбку увидеть хоть раз еще мог.
За то, чтобы сыну напомнить: «Ты мать береги и сестру!»
Нет в списках погибших и нет в лазарете…
Он умер в фашистском плену…
Быть пленным не стыдно, врага задержали
Ценой своих жизней тогда.
И если б под Киевом в плен не попали,
Не выстояла бы Москва.
Врага на себя от Москвы оттянули,
Все знали, что это конец.
На гибель пошли и в мученьях уснули,
Примерив терновый венец…
Но имя солдата навеки бессмертно! Гоните же тишину!
Вернулся из плена он в новом столетии! Вернули имя ему!
Мы всех будем звать опять поименно!
И встанут солдаты в строй!
Ты больше не пленный! Ты – память и гордость!
Ты снова вернулся домой!