Сижу, одиноко. Ободраны стены.
Вдали два халата. Не люди, а звери.
Сижу, одиноко. Лишь лампа мерцает,
пока в заточеньи душа увядает.
Молчанье, но скрип табуретки
мешает заснуть. Железные сетки.
За ними лишь древо, растущее годы.
И звери в халатах, не знаю породы,
меня посадили. Зачем? Для чего?
Не оценили творца моего?
Но он не сорвется, останется прежним.
Он скоро вернется, и лишь зубов скрежет
изгонит молчанье из комнаты тусклой,
и от увяданья избавится путь мой.
Я выйду спокойно, окинув прощаньем
то место застоя, моего молчанья.
Писать я продолжу, лишь Бог мне преграда.
В него я не верю, ведь стен мне на надо,
и так насиделся в той комнате тусклой,
ободраны стены и запах гнетущий.