Бревногие слоняются слоны
по коже изморщиненной саванны,
бредут двугорбо, сонно караваны
тягучестью несплюнутой слюны.
Барханов чуть вздымаются бока,
хребты лежат на руслах мёртвых речек,
под корабельных днищ крутые плечи
песчаные вползают потроха…
И времени зыбучий океан
крутой воронкой в вечность уползает -
ссыпаются орнаменты мозаик
в бездонный и безвыходный карман,
захлёбываясь в собственной пыли,
не зная, есть ли где-нибудь прореха,
безжалостно смывают человека
с поверхности стареющей Земли…
А ей уже почти что всё равно…
Истерзана, искромсана, несчастна,
она давно нема и безучастна
к бревногости морщинистых слонов,
к зыбучести секунд тягучих дней
и к неземным водоворотам птичьим,
и к тем, кто от добра добра не ищет -
ведь, мы и сами безучастны к ней.
И в этом зыбком и бездушном сне,
где все герои - сплошь второстепенны,
где хордово ломаются системы,
но изменений ни на йоту нет -
и кость, и ость, и острие меча
конечны и рассыпчато-песчаны…
Бредут двугорбо-сонно караваны...
На всём лежит забвения печать…
июль-сентябрь 2017