Я кожу надел наизнанку,
там было написано слово,
там было наколото знамя,
как символ чего-то такого
живого, великого иже,
простого, доступного многим.
Наверное, что-то из книжек,
из вымыслов или пословиц,
из общих наследий культурных,
наверное, что-то из детства…
Издёвка всевышнего дурня
теперь отпечатана где-то
на левой руке на запястье,
где ритмы пульсируют светом,
где рифмы под кожей хранятся,
где я называюсь поэтом.