А когда уставал,он возвращался к ней, как с войны,
Грубый и злой,желающий лишь одну.
А она,задыхаясь от собственной,от любви,
Извинялась у гордости и снова брела ко дну.
А когда прижимался к ней,целовал в виски,
Она готова была всё разом ему простить.
Лишь бы счастье одно сжимало ее в тиски,
Лишь бы он один не перестал любить.
А когда тосковал,то запирал в себе всю ту грусть.
И даже ей не давал пройти,чтоб она узнала.
А она всеми шутками глупыми (ну и пусть),
От всякой боли,от всякой грусти его избавляла.
А когда уходил,молча,не предупреждая,
И когда оставлял он одну ее умирать.
Вся в слезах,единственное повторяя:
"Я больше не стану его никогда прощать!"
А потом,уставал и возвращался к ней, как с войны,
Грубый и злой,желающий лишь одну.
А она,задыхаясь от собственной,от любви,
Извинялась у гордости и снова брела ко дну.